Принц Теней - Рэйчел Кейн (2016)

– Ты самый старший из кузенов. И твоя обязанность – подавать пример безупречного поведения.

Она произнесла это так, будто действительно имела некоторые представления о том, каким это «безупречное поведение» должно быть. Я чуть было не расхохотался, хотя понимал, что это было бы равноценно самоубийству. Истории о бабушкиной бурной молодости, которые передавались в нашей семье из уст в уста, были похожи на легенды: просто чудо, что она избежала заточения в монастыре или еще более печальной участи.

– Я делаю все возможное.

Я попытался представить себя самого с горящим нимбом вокруг головы, как у ангела с фрески, но тут же спохватился, поймав ее разгневанный взгляд.

– Ты что, дразнишь меня, мальчик? – резко спросила бабушка и чуть подалась вперед в своих креслах, так, что заскрипели старые кости и еще более старое дерево. Голос ее понизился до шипения и сочился ядом. – Ты смеешь дразнить меня?!

– Нет.

И я действительно имел в виду то, что говорил. Никто в здравом уме никогда не стал бы оскорблять ее. Никто не решился бы на это, если хотел остаться в живых.

Она снова откинулась на спинку кресла и нахмурилась.

– Если это не насмешка, то выражение на твоем лице может объясняться только ненавистью.

Разумеется, это была ненависть. Я ненавидел ее. Мы все ненавидели ее – и в равной степени мы все ее боялись. В нашем мире не было никого опаснее, чем моя бабушка, Железная Синьора. Железная Синьора. Ни Капулетти, ни герцог, ни священники, ни епископ, ни даже Папа Римский – никто из них не мог даже надеяться вызвать у людей страх и ненависть такого накала.

Но я был не настолько глуп, чтобы признаться в этом.

– Я безгранично предан вам, бабушка, как и все мы.

Я умел хорошо лгать. Это было необходимое умение для жизни во дворце.

Она фыркнула, ни на миг не поверив мне.

– Разумеется, болван. Иногда я думаю, что я единственная из Монтекки, кто все еще обладает здравым умом. Слабые мужчины и глупые женщины – вот то, что от нас осталось сегодня.

Она снова окинула меня холодным внимательным взглядом.

– Твой кузен либо сошел с ума, либо просто непозволительно глуп. И твоя прямая обязанность остановить его, прежде чем он покроет несмываемым позором себя и этот дом. Он – наследник, и его нужно держать в рамках. Разве это не очевидно?

Это была самая опасная часть нашего разговора – я почувствовал это: старая ведьма могла не обратить внимания на ложь, но она чуяла любое сомнение, словно стервятник гниющую падаль.

– При всем моем уважении, я не уверен, что это возможно, – произнес я. – Ромео юн. А юность всегда идет рука об руку с безумством – это вполне ожидаемо.

Мои слова вызвали у нее горькую усмешку.

– Ах да, ты же на целый год старше Ромео. И конечно, с высоты твоих лет можешь снисходительно судить о подобных вещах. Но ты никогда не был глуп, надо отдать тебе должное. У тебя в крови лед – я думаю, это ты унаследовал от своей матери-иностранки.

Я бы сейчас душу отдал за лед в крови: жара в комнате была просто невыносимая, словно мы заживо попали в ад, в объятия к дьяволу. Камзол у меня промок от пота насквозь, я чувствовал, как пот струится у меня по волосам, словно кровь. И святой боже, служанка бросила в огонь новую порцию поленьев! Комната наполнилась запахом разогретой плоти и тлеющей собачьей шерсти, смешанным со слабым ароматом духов старухи.

Старухе не стоило упоминать о моей матери.

– Ромео не просто глуп – глупость я могла бы простить, – продолжила бабушка после продолжительного молчания. – Ходят слухи, что он посвящает стихи распутной девке из дома наших врагов. Это крайнее проявление безумия, и оно может сделать наш дом посмешищем. А это недопустимо.