Полёт феникса - Мария Архангельская (2020)

— Уточки, уточки у ворот, под мостом! — услышала я весёлый женский голос, которому вторил несколько неуверенный, но такой же весёлый детский. — Плывёт стайка уточек — скорей иди считать!

Лиутар сидела рядом с няней, и обе распевали детскую песенку. Правда, стоило мне войти, как пение немедленно оборвалось, и все женщины, включая мою дочь, немедленно поклонились. На мой приход не обратил внимания только Шэйрен — он продолжал сосредоточенно строить пирамидку, нанизывая деревянные бублики на стержень в произвольном порядке.

— Вставайте, — махнула я рукой и повернулась к другой няне: — Как они сегодня?

— Докладываю вашему величеству. Его высочество Шэйрен сегодня порвал свиток со священной мантрой, который ему прислали из монастыря Цветущего Леса.

— Кто додумался дать свиток такому маленьком ребёнку? — поразилась я. — Добро бы хоть картинки, а то — мантра… Постойте! Из какого монастыря?

— Цветущего Леса, ваше величество…

Ну да, вздохнула я про себя. Что ещё ставший монахом отец мог прислать своему сыну? Бедный Иочжун, он ведь своего второго, такого долгожданного ребёнка даже увидеть не смог. Только услышал о его рождении… Мысль навестить бывшего мужа у меня возникала, вот только было у меня предчувствие, что Тайрен на просьбу о встрече отреагирует не менее нервно, чем его родитель — на разговоры о нём самом. Он ни разу не заговорил со мной об отце первым, а если я упоминала в связи с чем-нибудь, вид у него становился таким, словно он сейчас заскрипит зубами. И я предпочитала не искушать судьбу. Может быть, со временем злость Тайрена на отца и поутихнет, но сейчас последнее, что мне было нужно — это приступ императорской ревности. Хватит, нахлебалась уже.

— Ну, что же это ты, негодник? — спросила я, опускаясь на колени перед сыном. — Такой подарок — а ты его порвал?

Услышав мой голос, Шэйрен наконец посмотрел на меня, заулыбался и, оставив пирамидку, шустро подполз ко мне. Ухватился пальчиками за мои протянутые руки и, опираясь на них, поднялся на ножки.

— Хотя он бы на тебя, наверно, не обиделся, — сказала я. — Он бы души в тебе не чаял.

— Ма! — согласился Шэйрен. — Ма!

Сделал шажок, по-прежнему держась за меня, потом посмотрел на оставленную игрушку, поколебался, но всё же отпустил мою руку и довольно уверенно сделал несколько шагов в обратном направлении. Плюхнулся рядом с пирамидкой и потянулся к очередному колечку.

— Давай я тебе помогу, — предложила я, но Шэйрен помощи не желал. Запротестовал, отталкивая мою руку, когда я попыталась надеть колечко, выхватил у меня жёлтый бублик и попытался нацепить его на стержень, но из-за торопливости — неудачно. Запыхтел, но подобрал и надел снова. Упорный молодой человек растёт, и самостоятельный.

Я погладила его по головке, зараставшей уже довольно жёсткими чёрными волосками. Ещё немного — и можно будет собирать их в первые пучки; детям, в отличие от взрослых, их делали два. За спиной Лиутар со своей няней снова запели на два голоса:

— Бабочка, бабочка, такая прекрасная,

Золотая головка и шикарный наряд.

Ты любишь цветы, а цветы любят тебя,

Ведь ты прекрасно танцуешь,

А у цветов сладкий аромат!

— Ваше величество, нужно что-то решать со службами Внутреннего дворца, — старший управитель из Надзора внутреннего служения почтительно наклонил голову. — На них катастрофически не хватает людей. У вашего величества нет даже высших по дворцам! Конечно, можно назначить евнухов, но традиция требует, чтобы хотя бы часть этих должностей занимали внутренние дамы. Прошу прощения за вольность, но бездельничающие женщины… Когда наложницам его величества и дамам нечем заняться, их своеволие растёт, и от них трудно добиться соблюдения правил.