Город Света - Дариус Хинкс (2019)

Звук, хриплый и мягкий, будто доносящийся из распухшей глотки, отдался в стеклянной сети, и существа на ней резко повернулись к Мефистону, двигаясь, будто мимы, наигранно и преувеличенно. Грудь космодесантника задрожала от сдерживаемого рыка, пока он изучал нелепых артистов. А потом он заметил стоячий камень. Тот находился в центре треугольника на пьедестале, вздымающемся из глубин бездны.

Небо стонало, перья скользили через серебряные волны, а Мефистон едва понимал, что происходит. Он вспомнил, что пес назвал все это игрой, участники которой должны добраться до монолита и попасть в Город Света. Кровавый Ангел пригляделся к стоячему камню и заметил, что стеклянные нити не доставали до него. Некоторые тянулись совсем рядом, обрываясь в считаных метрах, но ни одна не прикасалась к глыбе. Она была похожа на отдаленный остров, окруженный лесом из кристаллических ветвей.

Камень, поднимающийся на два или два с половиной метра ввысь, имел прямоугольную форму. Его покрывали иератические письмена, окружающие лицо в его центре — лицо, высеченное из того же белого камня, что и остальная стела, но живое и подвижное, с непроницаемо-черными глазами.

— Дух есть материя, а материя есть дух, — сказал камень.

Игроки на сети резко повернулись от Мефистона обратно к Сороколду. Большинство чесали подбородок или листали книги, но один старик вскинул кулак в воздух, возбужденно воскликнув. Он несколько раз махнул серебряной чашей, и находящаяся под ним стеклянная ветвь выпустила отросток, метнувшийся к стоячему камню, будто змея. Старик засеменил к стеле, смеясь и размахивая чашей. Стеклянный мост оплетал другие нити, пока наконец не остановился очень близко к стоячему камню. Игрок осторожно прошел последние несколько шагов, протягивая чашу вперед, будто подношение. Голова Мефистона заболела. Он видел по раздраженному выражению остальных, что старик сделал что-то впечатляющее, но космодесантник понятия не имел, чем же они занимались. Он топтался на месте, а вдоль клинка начинало мерцать пламя. Как же узнать правила столь нелепой игры?

Старик почти добрался до камня, когда вспыхнул синим огнем. Пламя с невероятной скоростью охватило все его тело, и он с воплями рухнул на спину.

Стеклянный мост раскололся под его тяжестью, и игрок полетел во тьму, завывая, пока не исчез.

Сороколд никак на это не отреагировал, но Мефистон заметил, что у подножия камня рядом с кучей других вещей возникла та самая серебряная чаша.

— Человек есть зеркало божественных начал, — изрек Сороколд, и игроки тут же приняли новые позы, размышляя над его словами.

— Загадки, — раздался позади умиленный голос.

Властелин Смерти обернулся и увидел, как к началу стеклянной ветви семенит Катарис.

— А как ты присоединишься к игре?! — зарычал Мефистон, заметив, что пес ничего не принес. — Какое твое подношение?

— Ты, — самодовольно ответил колдун.

Космодесантник действовал без раздумий. Он нанес Витарусом обратный хлесткий удар и разрубил гончую на тысячи осколков металла, покатившихся вниз по ступеням.

Едва собравшиеся увидели, что он наделал, как возмущенно загалдели. Вокруг возвышения раздался пронзительный вой труб, и сотни тзаангоров бросились к нему.

Мефистон покачал головой, не веря своим глазам. Выругавшись, он вбежал на стеклянную паутину. Нити трескались под его тяжестью, но он несся быстрее, перескакивая на новую ветвь всякий раз, как рушилась прежняя. Властелин Смерти мчался к центру сети, хлопая крыльями, когда рисковал упасть, а позади, будто град, разлетались осколки.

Ошарашенные игроки могли лишь в ужасе смотреть, как он уничтожает сплетаемые ими годами сложные структуры. С неба донесся стон до того громкий, что казалось, будто оно рухнет.

Зверолюди добрались до края кратера и открыли огонь. Воздух наполнился пулями. Некоторые из них попали в Мефистона, отчего он пошатнулся. Но воин уже разогнался так сильно, что смог прыгнуть прямо к стоячему камню.