Венера - Бен Бова (2000)

- Капитан,- заговорил Саньджа, голос его дрожал.- Меня заставили, обманули… я не мог предать вас, я…

- Спокойно, Саньджа,- приказал Фукс.

Азиат тут же закрыл рот. Он сделал это так поспешно, что я услышал, как клацнули зубы.

- Вижу, ты немного перестарался,- сказал мне Фукс. Я тяжело дышал, ноги подкашивались, мочевой пузырь готов был взорваться.

- Я знал, что происходит,- продолжал он.- Весьма разумно с их стороны - использовать тебя в качестве приманки. А потом, естественно, перерезать тебе глотку.

- Естественно,- пробормотал я, пытаясь проглотить ком в горле.

- И все же твой порыв оказался не бесполезен. Он прошел не без пользы.- Лицо капитана оставалось бесстрастным: ни боли, ни удовольствия не отражалось в нем. Даже облегчения. И уж совершенно точно - никакой признательности.

- Твой, прямо скажем, дурацкий поступок выманил их в коридор,- продолжал он, осмотрев еще раз помещение, с видом генерала, осматривающего поле битвы.- Это облегчило задачу.

- Но вас чуть не убили,- промямлил я, снова слыша свой голос как бы со стороны.

- Они пытались,- ответил Фукс.- Они бы очень этого хотели. Поэтому там,- он показал на помещение насосной станции,- бой был бы куда жарче.

Меня это начинало раздражать. Он говорил о бунте на корабле, как о банальном бытовом происшествии. Как будто ничего необычного не случилось.

Багадур снова застонал и попытался сесть. Фукс наблюдал эту борьбу: как Багадур старался сбросить с себя груз тела второго мятежника. Наконец бунтовщик прислонился спиной к переборке, схватившись руками за голову и жмурясь.

- Болит головка? - склонился над ним Фукс.- Конечно, загнать под ребра нож - это куда как хуже. Я тебя понимаю - ты пострадавший.

Багадур открыл глаза. В них не осталось вызова, ненависти, даже злобы. Он плакал. По щекам его текли слезы от боли, и он сознавал это.

- Саньджа,- скомандовал капитан.- Вы с Хамфрисом возьмете этих троих смутьянов и отведете обратно в кубрик. Привязать их к койкам вплоть до дальнейших распоряжений.

- Смутьянов - то есть мятежников? - спросил я. Фукс кивнул.

- Попытка покушения на капитана - это уже мятеж, Хамфрис. Наказание за мятеж - публичная казнь.

- Но вы же не будете убивать их! Фукс криво ухмыльнулся:

- Почему бы нет? Ведь они хотели зарезать меня?

- Но…

- Ты хочешь, чтобы их судили? Хорошо, я буду прокурором, ты - адвокатом, а Саньджа - судьей.

- Что, прямо сейчас?

Не обратив на мой вопрос внимания, капитан наклонился и потрепал Багадура по щеке.

- Ты хотел меня убить? Багадур тупо кивнул.

- Скажи вслух,- наставительно произнес Фукс.- Для протокола. Ты собирался убить меня?

- Да.

- Зачем? - спросил я.

- Чтобы улететь отсюда. Чтобы оставить это проклятое место. Тут мы все погибнем.

Фукс выпрямился и пожал плечами:

- Вот оно - признание. Разве нам нужны другие свидетели? Саньджа, каков твой вердикт?

- Виновен, капитан.

- Вот так,- объявил Фукс.- Все чисто и на законных основаниях. А теперь по койкам. Я разберусь с ним позже.

КАЗНЬ

Мы с Саньджа отвели трех насмерть перепуганных мятежников назад в кубрик. Никто не сказал ни слова, пока мы вели их по коридорам. В кубрике остальные молча смотрели на Багадура и двух других, сознавая, что приговор им уже вынесен. Все знали о замысле Багадура, но теперь никто не спешил прийти ему на помощь.

И все равно я не мог оставаться в кубрике, что-то гнало меня отсюда. Я посмотрел на связанных заговорщиков в последний раз и направился прямиком в каюту Фукса.

Маргарита была у него, она разбрызгивала жидкий клей по его левому бицепсу.

- Заходи, Хамфрис,- позвал Фукс из кресла, за которым обычно сидел. Левый рукав у него был закатан до самого плеча.

- Вы ранены? - удивился я.