Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

– На околице, на посиделках, вечерком – там тоже будем, – худенькая Добромира закинула на грудь косу – словно бы невзначай, – чтоб все видели ленту!

– А еще в церкви, на вечерне… не на самой вечерне, там батюшка, а и до, и после, ага, – затрещала Любава. – И я еще на покос сбегаю – родичей проведать…

– У Архиповых нынче беседа, – припомнила Ладислава. – Хозяин из Турова вернулся, всех на беседу зовет. Вот и мы заглянем.

Вернувшись к себе на базу, Миша вызвал Илью, и оба тотчас же занялись «газетой». Именно так Михаил гордо именовал небольшой – размера А3 – информационный листок, нечто среднее между армейским «боевым листком» и стенгазетой. Первый номер, выпущенный дней десять назад в количестве пятидесяти пяти экземпляров, произвел небывалый фурор не только среди жителей Ратного, но и среди соседей, и даже среди проезжих корабельщиков – на ладьи «газету» занесли тоже. Название придумал лично Миша, простое и без всякого выпендрежа – «Летопись Погорынья». Чтоб не только ратнинцам было интересно читать. Сотник давно уже не удивлялся тому, что грамотных людей в это, казалось бы, дремучее время было не так уж и мало. Конечно, не среди воинов – больше купцы, мастеровые и церковные деятели.

В первом номере печатали прогнозы на новый урожай, кое-что из агрономического труда Колумеллы, очерк о Царьграде и все местные новости – про купцов, про озимые, ну и – на обороте – кто с кем подрался-помирился-поскандалил. Именно с оборота «газету» обычно и начинали читать, в охотку обсуждая все сплетни.

– На обороте про дальнюю пасеку и напишем, – разложив на столе берестяные «статейки», прикидывал Михаил, исполняя обязанности верстальщика. – Вот, между «пегая корова едва не забодала мальца» и «ссора из-за старого веника». Кто там хоть ссорился-то?

– Да девицы две, Палашка с Евдоксей, – старший писец Илья потеребил бороду и улыбнулся. – Да там не ссора была, а целая драка! Носы друг другу расквасили. Ругались, ругались, потом Палашка – за кочергу… Ну, а Евдокся – девка справная, кулак что моя голова! Да девок этих все Ратное знает… и в Нинеиной веси…

– Знают – значит, прочтут. Вот, перед ними и про пасеку…

– Сделаем… Михаиле… – вдруг замялся Илья.

– Ну? – сотник поднял голову. – Говори, говори.

– Мы нынче с обратной стороны начали. Вроде все подобрали… А что на первой-то стороне будет?

– Хм… – Миша задумался. – О школе девичьей можно. Что у них там за занятия да кто ведет. Ну, чтоб слухов разных не было. Еще про Царьград можно. Про Туров – мол, князь охоту устраивает.

– А он устроит?

– Устроит. Не сейчас, так позже. Как без охоты-то?

* * *

Дальнее урочище – овраги, буераки да дикий – с буреломами – лес – на первый взгляд, не очень-то располагало к пчеловодству. Однако кроме непроходимой чащобы да болотины, по берегам впадающего в Горынь ручья зеленела веселенькая травка, во множестве росли лесные фиалки, ромашки, купавницы, пахучий иван-чай и сладкий розовый клевер. Другое дело, что добраться сюда было трудновато – по узкой охотничьей тропке, что шла от полузаброшенной деревни Васильково. И так-то деревушка – три дома, а уж после мора и вообще одна усадьба осталась. От Василькова до урочища – верст пять, и те – по самой неудоби. На телеге никак, только пешком да верхом… или сани-волокуши – две привязанные к лошади жердины с настилом, волочившиеся прямо по земле сзади, – такие сани использовали круглый год, по грязи, да по траве, да через неглубокие ручьи – милое дело!

На таких вот волокушах и доставили в урочище все необходимое для засады. Ульи, доски – наскоро сколотить сараи, чаны, корзины да большие корчаги для воска и меда. Даже немножко пчел взяли, уж пришлось уломать деда Корнея. Ну а как же! Не считать же врага глупее себя. Чай, не дурни – прежде чем напасть, присматриваться будут… а какая пасека без пчел?