Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

17.7

Когда мокрая одежда разместилась на батарее для просушки, Аффа, не мешкая, потащила меня с пакетами на третий этаж, на примерку.

Девчонки отложили в сторону коробочку с нижним бельем, зато чулки велели примерить в обязательном порядке, и Вива показала, как прикреплять их застежками-пажами. Поначалу я стеснялась, а потом плюнула. К чему краснеть, когда впуклости и выпуклости фигуры успели засветиться на экране в элитном салоне одежды?

— Пройдись, — велела девица, когда обновки украсили меня.

С удовольствием. Правду говорят, что эстетичные вещи вселяют уверенность. Мне показалось, походка стала гораздо плавней, а движения — гибче.

— А теперь сними шубу с перчатками и сдай в гардероб.

Роль гардеробщицы исполнила Аффа, и я снова прогулялась по комнате туда и обратно, а стайка бабочек перелетала по подолу.

— Не скажут ли, что она похожа на зомби в мухах? — озаботилась Аффа, и я похолодела. Неужели найдется тот, кто ляпнет гадость о моем платье на всю страну?

Нужно быть готовой ко всему. Одна из аксиом теории случайностей и закономерностей звучит так: если кто-нибудь и где-нибудь озвучил мысль, она обязательно всплывает в другой голове, в другое время и в другом месте, принеся неприятности в утроенном объеме.

— Не скажут, — улыбнулась Вива, следя за дефилированием. — Они не заметят.

— Откуда такая уверенность?

— От верблюда, — сказала стилистка. — Завтра увидишь своими глазами. А ты ходи, не отвлекайся.

Пока я шествовала от двери к окну и обратно, Вива взялась тестировать мои умственные способности и задавала вопросы с подвохами, например: "Каким видит молодое поколение политический курс правительства?" или "Каково ваше мнение по поводу реформы образования?" или "Как относитесь к скандальному певческому дуэту такого-то и такого-то?"

Не зря в свое время папуля приложил усилия, чтобы выдрессировать меня, и научил растекаться мыслью по древу. Ответы были ни о чем, и в то же время язык с легкостью набалтывал мнение о политике, спорте, музыке, хотя на самом деле я была пень пнем в большинстве вопросов, заданных девицей.

— Опасная ты штучка, — сказала под конец Вива. — Не ожидала. Или очень умна, или очень глупа. Постарайся, чтобы о тебе составилось второе мнение, потому что сборище тупиц не любит умников и стремится от них избавиться. Тебя будут пытаться поддеть или укусить, наверняка попробуют найти слабые места и надавят на них — прежде всего говорю о дамах. Не поддавайся на провокации.

— Постараюсь.

— Нет уж, приложи все усилия, — потребовала стилистка. — Я создам для тебя образ воздушной девочки, легкой как облака, с чистыми и светлыми мыслями, так что соответствуй ему. Или промолчи, если захочется сказать колкость.

— Вроде бы не язвила, — растерялась я.

— Не язвила, но скрыто колола булавками. Это допустимо наверху, — показала Вива глазами в потолок, — а тебе нужно быть попроще.

Переодевшись, я забрала покупки, потому что хозяйка сказала, что бардак ей мешает и убивает вдохновение. Перед уходом она созвонилась с кем-то и записала адрес косметического салона на листочке, предупредив, что меня будут ждать в восемь пятнадцать. Это означало, что нужно заказать такси на полвосьмого утра, а проснуться — и того раньше.

— У меня глаза не откроются.

— А как ты хотела? Завтра будет суматошный день. Как вернешься в общагу, подхватишь покупки и полетишь ко мне, а оттуда спустишься к своему кавалеру. Когда он заедет?

— В половине пятого, — вспомнила я совет Мэла и согласие спортсмена по поводу времени встречи.

— Придется мне постараться, — вздохнула стилистка. — Учти, чтобы в двенадцать была здесь как штык, поэтому рассчитай время.

Неужели ей недостаточно четырех часов? Она собирается из меня икону делать, что ли?