Одноклассники - Михаил Ожегов (2022)

— Давно это было… Вообще, у меня память на лица и события, мягко говоря, — не очень хорошая, например, школу и другие места, где учился, — практически не помню… Странно, конечно, на фоне других, которые все почему-то не плохо помнят и рассказывают… У меня же — сплошная пустота по воспоминаниям… Словно и не было ничего… Был даже как-то, вообще, дикий случай — попытался вспомнить знакомого, которого, как я думал, должен был бы помнить хорошо, но вспомнил лишь — его лицо на фотографии! То есть — только само фото! Как такое может быть? А?!

А какая у тебя фамилия?

— Я осталась на своей. Ничего не меняла.

— Слушай, а все же, почему на твоей странице указан возраст двенадцать лет?

— А ты, наверное, не помнишь и мою фамилию…

— Савельева.

— Надо же!

…Да просто все — возраст любой можно ставить. Хоть сто лет!

— Но ты выбрала именно эту цифру…

Ладно. Извини, что я тут вопросы глупые задаю…

— Ну, согласись, как-то не нормально спрашивать в «Зазеркалье» возраст у женщины…

— …«Зазеркалье»…

— … Это — чисто женское…

Мне так пришло… — эта цифра…

— А в чем прикол?

— Ни в чем.

— Я восхищен твоей романтичностью!

— Не прикалывайся!

Не жалеешь, что я тебя нашла и вышла на контакт? Что, вообще, думаешь?

— Ничуть.

…Это чувствуется…

А чего вдруг жалеть?

— Ну, мало ли…

— Просто, если то, что ты писала мне в самом начале, — правда, то я… чувствую себя из-за этого, как не в своей тарелке, неловко как-то, и, если то были не просто слова, то тогда тебе должно быть сейчас, наверное, очень хреново, а я не люблю причинять боль… Я же не знаю, что у тебя на душе…

— Да, мне хреново…

И все — правда!!!

— Рискну предположить, что, возможно, все же, то, написанное тобой, большей частью, — твоя тайная внутренняя жизнь, не реализованная пока мечта, которая может сильно отличаться от реальности, и при нашей встрече все это быстро «развеялось бы, как дым»…

Часто так бывает, что думаешь, будто точно знаешь и чувствуешь нечто, в чем абсолютно уверен, но потом, сталкиваясь с настоящим положением вещей, оказывается, что в мыслях-то оно было намнооого прекраснее, чем в жизни… Ну, и, в итоге, потом еще одним разочарованием становится больше…

Так, например, часто бывает с музыкой — внутри слышишь ее, повторяешь и наслаждаешься мелодией какое-то время, но когда, затем, слышишь наяву — вся ее прелесть вдруг почему-то сразу улетучивается…

А у меня сейчас единственный приоритет в жизни — это обеспечить детей. Все остальное — второстепенно. Как-то так (как сейчас модно говорить).

Можно, наверное, и еще сказать, что я стал черствым. Хотя, возможно, я и был всегда таким… Просто раньше как-то было больше во мне романтизма что ли, мечтательности, «розовых очков» красивых, чего, мне кажется, — теперь уж более нет.

Ты здесь?

— Да, я здесь.

А кто сказал, что мы будем встречаться? Я ни на что не надеялась, заводя этот разговор. Я хотела тебя послушать, пообщаться, сверить свои ориентиры… Рада, что это удалось. Остальное не важно. Со своими внутренними метаниями я разбираюсь потихонечку.

— Я говорил в общем, примеряя на себя, так сказать…

— Мне действительно необходимо было с тобой просто поговорить.

— Расскажи о себе.

— А что рассказывать?

— Только то, что хотелось бы…

— Я собой недовольна. Это — кратко.

— А чем именно? Я готов послушать и время есть…

— …Попыталась написать… — в написанном виде это выглядит глупо.

— Попробуй еще раз.

— Зачем тебе мои проблемы, у тебя, наверняка, и своих — хватает…

— Давай, колись!

— Неа! Да и писать долго.

— Я никуда не спешу.

— Давай о чем-то другом.

— О футболе?

— Кстати, можно! Ты за кого болеешь?

— Ненавижу футбол.

Я там у тебя вычитал, что ты и велоспортом увлекаешься, — это так?