Одноклассники - Михаил Ожегов (2022)

— А что для тебя значит это слово? Если, к примеру, условиться, что счастье — это достижение человеком какой-то постоянной, не ускользающей от него, умиротворяющей и наиприятнейшей из всех доступных сущностей, в которой ему так хочется остаться навсегда, то, всмотревшись в сие повнимательнее, мы ведь увидим, что, в тоже время, оно будет противоречить вездесущему, никогда не останавливающемуся и неустанно все меняющему движению вперед самой жизни, которое неумолимо, как глухонемое, упорно тащит нас куда-то, по своей прихоти, то есть, по сути, и… — невозможно, и, выходит, никогда не достижимо, как бы это странно не звучало!.. Такой себе — издевательский мираж! Виртуальная иллюзия…

— Счастье — это когда тебя понимают и не претендуют на твою внутреннюю свободу, а она должна оставаться по-любому!

— Хм… Если я, например, очень сильно люблю женщину, меня до безумия влечет к ней, я понимаю ее без лишних слов… то, как же, в таком случае, я могу не претендовать на ее, то есть, на чужую для меня, свободу?! Да я тогда никогда и ни при каких обстоятельствах не соглашусь, чтобы ее свобода могла лишить меня всего этого добра! Иначе для меня никак нельзя!! Это ж реально плющит, лишая напрочь разума! Оно прет изнутри, да еще так мощно и неудержимо, что самостоятельно сопротивляться этому практически абсолютно нет никаких возможностей! И, всегда хочется — еще и еще…

Если же тебе всего дороже собственная свобода, то, скорее всего, рядом с тобой, на самом деле, чужой тебе человек, ну, и тогда… все весьма плохо и печально…

— А внутренняя свобода — это я! Позволяю ли я себе что-то либо или нет, когда я могу быть слабой, плохой, хорошей, любой, не притворяясь! Смогут ли меня любить любой, а?! Наверное, точнее будет сказать, что чужое влияние не должно быть внапряг, тогда, возможно, это и окажется счастьем…

— Как раз любящий примет тебя абсолютно любой. Вся беда для него в том и есть, что он иначе просто не сможет:

Ты — мое счастье, ты — моя радость!

Жизнь без тебя — мерзкая гадость!..

— Ты прав.

Твои стихи?

— Не, не мои. Иногда, довольно редко, вспоминаются некоторые, чем-то запомнившиеся с юности… под настроение…

…Эту ситуацию, пожалуй, удачно иллюстрирует описанная история, — когда мужчина приходил в публичный дом, где ждал, пока освободится его возлюбленная… Лично для меня это, вообще, — конец всему! А он, бедняга, терзаемый своим влечением, сидел и молча дожидался ее… потому, что любил… без претензий…

В подобных случаях — чувства переполняют и руководят, и тогда уж — не до моральных принципов или твердых убеждений, которые, поэтому, всегда и идут по боку, сминая все на своем пути.

И в этом, одновременно, раю и аду он, бедняга, — совершенно один. В поезде, — с которого не спрыгнуть, с судьбой, от которой не улизнуть:

Гонимый иглами чувств,

В мечтах к тебе я мчусь!

Что остается мне,

С собой наедине?!

— Наверное, это, все же, своего рода, сумасшествие. Не верится мне, что такое бывает. Вариант — один из миллиона, чтобы все так совпало…

— Ага. Чем не болезнь? Да, кстати, совпадает-то так и не часто, я бы даже сказал, — крайне редко, да и то — все чаще в книгах либо в кино!

И почему человек все равно стремится к этому? Чем не мотылек, летящий на смертный огонь? Загадка!

— А сколько твоим деткам лет?

— Маленькие еще. В садик недавно пошли. Свободное время пока — все с ними. Болеют еще…

— Да… еще немного и будет легче!

— Вроде бы адаптационный год в детсаду прошел, но пока — неделю мы там и две-три — дома, ведь стоит заболеть одному, как, тут же, обязательно — и второй…

Первых два года я, абсолютно ото всех женщин, все время слышал одно и то же: «Тяжело с двумя?»

— Я вот со своей малой уже по-взрослому общаюсь. Подруга практически растет…