Булочка в подарок - Мила Реброва

– Вау! – восхитилась Даша, выходя ко мне на балкон. Пока она укладывала дочку, я расстелил пару запасных одеял, что были в шкафу, вместо матраса и накинул сверху плед. Заказал шампанское с клубникой, зажег свечи…

– Нравится? – спросил я, тяня к ней руку, которую она тут же приняла, скользнув мне на колени.

– Как такое может не понравиться? – выдохнула она, смотря кругом, а потом останавливаясь взглядом на виднеющейся башне, которая горела тысячью огней. – Как же красиво…

– Не так, как ты… – шепнул я, наслаждаясь ее свежей после душа кожей. Волосы всё еще были слегка влажными, и я, боясь, что она может замерзнуть, завернул ее в плед, закрывая вид на белоснежные бедра, на которые облизывался с той минуты, как она вышла из ванной в одной черной шелковой сорочке.

– Ты ведь не собираешься меня напоить? – спросила она, когда я наполнил для нас один бокал на двоих.

– Ни в коем случае! Только расслабить, – поднося к ее рту бокал, подмигнул я, а после того, как она сделала небольшой глоток, слизал с ее губ капельки шипучего напитка.

Девушка судорожно вздохнула, после чего, простонав, сама углубила поцелуй, не дав мне отстраниться. Бокал тут же был позабыт и отброшен, разбившись о кафель балкона с небольшим звоном.

– Какая же ты сладкая, Дашуль… – прохрипел я, укладывая ее на одеяла и нависая сверху. Я чувствовал себя просто одержимым, когда смотрел на нее, такую разгоряченную и не осознающую собственную привлекательность. Взгляд скользнул в ложбинку груди, где вздымалась такая соблазнительная прелесть, сводящая меня с ума, и, не удержавшись, я провел губами прямо поверх ее сорочки, отчетливо видя ее напряженные горошинки.

– Ах! – запрокинула она голову, выгибаясь так, что желанные холмики сами ткнулись мне в рот, и я, отодвинув мешающую ткань, всосал затвердевшую вишенку в рот, сося и прикусывая так, что она нетерпеливо заерзала в поисках большего контакта.

– Нравится? – хитро спросил я, поднимая на нее взгляд, и с дразнящей ухмылкой провел языком по алой от моих губ горошинке.

Она лишь покраснела и кивнула, смотря словно зачарованная, чем завела меня еще больше. Все силы уходили на то, чтобы не спешить, хотя всё внутри зудело и требовало стянуть с нее трусики и наконец войти в желанную глубину.

Даша громко застонала, цепляясь пальчиками мне в плечи и давая осознать, как сильно ее завели мои действия. Не в состоянии больше ждать, я пробрался под ее ночную сорочку и стянул с нее трусики, тут же накрывая гладкий холмик рукой и проверяя свою теорию. Она не разочаровала меня, встретив влажностью своего узкого входа, который я тут же начал с азартом ласкать, наслаждаясь каждым стоном и дрожью, прокатывающейся по ее телу.

– Тебе хорошо? – спросил я с придыханием, наслаждаясь ее откликом. Самая красивая девочка на свете изгибалась в моих руках и откровенно ловила кайф, а мне доставляло удовольствие дарить ей наслаждение и быть ее проводником в этот новый мир, где всё для нее было новым и неизведанным.

– Очень, – стонала она, двигаясь навстречу моей руке, – это что-то нереальное, я просто умираю… – шептала она, смежив веки.

– Недаром французы называют это маленькой смертью, – вспомнил я, ритмично лаская ее влажную для меня плоть до того момента, пока не почувствовал, как Даша дошла до своей разрядки, тонко вскрикнув и расслабившись в моих руках.

Она лежала, распластавшись на пледе, такая прекрасная, в черной шелковой сорочке на белоснежной коже. Это была самая лучшая ночь в моей жизни. Даша ударяла в голову хлеще шампанского. С ней я забывал обо всем, уверенный, что больше ничего нет в этом мире кроме нас. И никого, только мы одни.

И мне всегда будет ее мало, в этом я не сомневался, а сейчас меня просто-напросто разрывало от желания оказаться в ней.