Последняя тень - Анатолий Махавкин (2020)

— Потому что я всё ещё тебя люблю, — грустно сказал Кир и отставил свой нетронутый бокал. — Люблю и боюсь, что остаётся совсем немного времени, чтобы в этом признаться.

— И меня и… её? — чёртово вино наотрез отказывалось лезть в глотку.

— Да. Странно? — он взял мою ладонь в свои пальцы и принялся поглаживать, точно хотел согреть. — Но ты… Всегда оставалась единственной и неповторимой.

— Как кинжал. Помню, — я невесело усмехнулась. — Можно любоваться или показывать, но легко порезаться. Ты, наверное, всегда воспринимал и любил меня, как красивое оружие.

— Нет, — он поцеловал меня в лоб и от этого мурашки побежали по загривку. — Я всегда любил тебя, как Дар. Дар, которой никогда прежде не было и уже никогда не будет.

Я положила голову на его плечо. Не хотелось ни о чём говорить. Хотелось сидеть вот так целую вечность, и чтобы никто никогда не смог помешать. Кир обнял меня и прижал к себе. В этом жесте не было ни капли страсти, но какая-то, чисто отцовская нежность. То, чего у меня никогда не было.

— Я тебя люблю, — очень тихо сказала я. — Прости, что так получилось. Я не хотела тебя бросать.

— И я не хотел, — он поцеловал меня в макушку. — Но я очень рад, что у меня хотя бы были эти дни, когда я мог видеть тебя, говорить с тобой, чувствовать твой аромат.

— Жаль, что этого было так мало.

Его пальцы скользили по моему плечу, точно это был край пропасти, а сам Кир висел над провалом. И единственное, что его удерживало — я. Вот только, кто бы удержал меня…

Сколько мы так сидели — не знаю. Потом я осторожно высвободилась из объятий Любимый печально смотрел на меня и молчал.

— Иди к своей женщине, — сказала я и щёлкнула Кира по носу. — А то она ещё неизвестно что подумает. Иди! Но сначала…

Я поцеловала его в губы и когда ощутила приток возбуждения, идущий с обеих сторон, выпинала Кириона за дверь. Потом села на кровать и задумчиво уставилась в крохотное оконце. За зелёной занавеской плескалась ночь. Плакать, как ни странно, не хотелось, хоть я и ощущала грусть. Но это была чистая, светлая и спокойная грусть.

— Разреши тебя потревожить.

— Не думала, что королеве для этого требуется разрешение, — я хмыкнула. Появление Найдмир почему-то не вызвало обычного раздражения. — Пришла проверить, не шалил ли благоверный?

— Я верю. Вам, обоим.

— Пить будешь? — я кивнула на бокал, из которого Кир не сделал ни глотка. Потом вспомнила и покосилась на живот гостьи. Вот уж не помню, употребляла королева до этого спиртное или нет.

Найдмир подхватила бокал и очень осторожно присела на кровать. Видно было, что пузо доставляет ей неудобства при движении, однако женщина не казалась неуклюжей или излишне отягощённой. Напротив, она двигалась так, словно, показывала нечто, чем очень гордилась. И вот тут я ощутила настоящую зависть. Честно, мне тоже хотелось ощутить, как это, когда внутри тебя первый раз стукнет новое сердце и ребёнок шевельнётся, дёргая ножкой.

Чтобы Найдмир не смогла прочитать дурацкие мысли, я вновь повернулась к окну. Сквозь мутное желтоватое стекло едва пробивались лучи звёзд, а луна напоминала расплывчатое пятно.

— Давным-давно, — сказала гостья, — когда я была совсем маленькой девчонкой, меня первый раз привели на казнь. Папа считал, что королевские дети обязаны знать, как поступают с врагами короны. Я не знала, кто эти оборванные люди, на шеи которым цепляют петли, но думала, что теперь наша жизнь станет легче и безопаснее. Ну, раз врагов стало меньше.

Я повернулась. Найдмир сидела, задумчиво рассматривая своё отражение в зеркале. Я подумала, что за последние дни королева здорово похудела и осунулась. Под глазами появились тёмные круги, а цвет губ потускнел. Тем не менее, в глазах светился тот же доброжелательный огонёк, а в лице не было ни капли высокомерной спеси.