Лес за стеной - Анна Жнец (2020)

Окраина города считалась местом небезопасным. Фонарей здесь было меньше, грязи больше. Ветер гонял по колдобинам порванные бумажные пакеты, царапался об осколки бутылок на обочинах. Дома не тянулись вверх, а растекались вдоль дорог, подобно мусорным кучам у ног титанов. Захватывающие дух небоскрёбы, монструозные башни из красного кирпича и даже всевидящие глаза Сераписа остались позади. За рынком начинались негласные владения воров, мошенников и прочих мерзавцев — место настолько гиблое, что Великий Бык махнул на него рукой.

Что сестра здесь забыла?

Асфальт под ногами был заплёван жевательным табаком и усеян окурками. Стараясь не греметь проклятыми туфлями, я с трудом догнала Раххан и вцепилась в её ладонь, тревожно оглядываясь.

— Время, — напомнила я шёпотом. — Не забывай о времени. Мы зашли слишком далеко. Мне тут не нравится.

Я проводила взглядом разбитый фонарь. Лампочка уцелела, но плафон стал похож на луну, от которой откусили кусок. Раххан затащила меня в проход между бараками.

Там нас уже ждали.

Вскрикнув, я вцепилась в сестру. Поморщившись, Раххан отодрала от себя мои пальцы.

В тупике, которым заканчивался проход, стоял гигантский ворон — так мне показалось сначала. На самом деле это был мужчина в чёрном плаще и капюшоне, надвинутом на глаза, — иноверец из Союза Свободных Стран, что отвергли учение великого рогатого бога. Нашивка на груди — предельно упрощённое изображение весов — указывала, что перед нами не бандит и даже не обычный лавочник, а чужеземный торговец. Ткань его просторных одеяний топорщилась: под плащом незнакомец что-то скрывал.

Он поднял голову. Из темноты под капюшоном, где я тщетно пыталась разглядеть лицо, вырвалась струя дыма.

— Всё-таки пришла, — прохрипел свободный, поднося сигарету к невидимым во мраке губам.

Раххан напряглась и нащупала мою ладонь:

— Принёс?

Судя по звуку, чужестранец усмехнулся. В темноте под капюшоном сверкнуло золотом. Должно быть, зуб.

Я попятилась. Происходящее пугало. Раххан тянула меня вперёд, я же упиралась изо всех сил, но тут полы плаща распахнулись, и мы с сестрой ахнули. Из груди в горло, а затем и по всему телу растеклась щекотная волна пузырьков.

— О Всесильный, это же…

Внутри трепетало. Я поняла, что завороженно тяну руку и едва дышу. В маленькой коробке с прозрачной передней стенкой…

Чужестранец запахнул плащ и оскалился. Снова сверкнул золотой зуб.

— Сначала плата.

Чтобы коснуться увиденного, я бы продала душу, но самое удручающее в этом и заключалось: ничего, кроме души, у меня и не было.

— Можно посмотреть ещё раз?

Сердце колотилось. Пальцы покалывало. Тело сделалось лёгким, невесомым, словно там, за оболочкой из кожи, был воздух. А ещё там была струна, о наличии которой я не подозревала и которая, потревоженная, теперь пронзительно, просяще звенела.

Незнакомец покачал головой и повторил:

— Плата.

Увиденное стоило и наших гудящих, сбитых в кровь ног, и страхов, которых я натерпелась в этих глухих переулках, и даже риска не успеть домой до комендантского часа. Оно стоило всего. Но ни у меня, ни у Раххан не было и ломаного гроша, чтобы заплатить за возможность подержать в руках чудо.

В огорчении я топнула ногой, словно пятилетняя девочка, которой в этот момент себя почувствовала. То, что чужеземец прятал за пазухой, было мне необходимо до зуда в пальцах. И, судя по выражению лица, сестре — тоже.

— Я заплачу, — сказала Раххан. Поджала губы и решительно вскинула подбородок. — Магграх, подожди за углом.

— Я…

— Ступай!

— Но у тебя нет денег!

— Пожалуйста!

Я попятилась, по-прежнему ощущая за рёбрами колебания странной, пронзительно звенящей струны. Невидимая нить тянулась по воздуху, соединяя сердце и то удивительное, что было безжалостно скрыто чужой пыльной тканью.