Дураки умирают по пятницам - Гарднер Эрл Стенли

– Красивенькие ножки, – заметил я.

Она сердито посмотрела на меня.

– Что касается вашей персоны, то я понял, что вы не Беатрис Баллвин с того момента, когда увидел инициалы на портсигаре. Вот так-то, Шарлотта!

– Для вас я все еще мисс Хенфорд, – отпарировала она.

– А что касается того, что вы нам поручили – я имею в виду отравление Джеральда Баллвина, – то я думаю, что уже сделал многое в этом направлении.

– Рада слышать.

– Самое главное, Шарлотта, заключается в том…

– Мисс Хенфорд! – фыркнула она.

– …заключается в том, что вы хотели обвести нас вокруг пальца. Вы полагали, что действуете очень умно, когда сказали нам, что вас зовут Беатрис Баллвин. Вы считали, что мы никогда не узнаем, кто вы есть на самом деле. Должно быть, вы нас считаете чересчур наивными.

– Считала! – воскликнула она. – Я и сейчас считаю вас наивными, если не глупыми.

– Давайте лучше рассмотрим все это дело спокойно. Давайте, например, предположим, что Дафна Баллвин собирается подмешать своему супругу битое стекло. Вы своевременно приходите к нам и даете поручение воспрепятствовать этому преступлению. Как же мы должны поступить в этом случае? Не можем же мы стоять постоянно у его стола с ситом! Или спрятаться в шкаф и ждать, когда Джеральд Баллвин начнет свою трапезу. А потом выскочить из шкафа, в парике, с наклеенными усами и так далее, и выкрикнуть: «Минутку, Джеральд, мой мальчик, мне кажется, что вы собираетесь заглотить кусочек оконного стекла!»

– Вы еще и шутить изволите?

– Я просто пытаюсь обрисовать вам наше положение.

Она сказала:

– Меня не интересует, как вы всего этого добьетесь. А если бы я сама это знала, то не стала бы тратить свои деньги, заработанные с таким трудом.

– Сколько вы зарабатываете?

– Это вас не касается!

– Вы уверены, что речь идет о ваших собственных деньгах, заработанных, как вы сказали, с таким трудом? Может быть, эти деньги заработал кто-то другой?

– Что вы имеете в виду?

– Я просто спрашиваю.

– Может быть, вы не будете спрашивать о том, что вас не касается, а для разнообразия займетесь своими делами?

– Я полагаю, что деньги действительно заработаны с трудом, – продолжил я. – Видимо, нелегко служить у Дафны Баллвин.

– Она…

– Ну-ну, продолжайте!

– Не буду.

– Для девушки, которая вынуждена сама зарабатывать себе на хлеб, сумма, которую вы нам дали, представляет целое состояние. Сколько вы зарабатываете, Шарлотта?

– Это вас не касается.

Я заметил:

– Двести пятьдесят долларов – это огромные деньги для секретарши, и вы их выкидываете только для того, чтобы не отравили супруга вашей хозяйки.

– Куда вы клоните?

– Я никуда не клоню, Шарлотта. Я просто высказываю отдельные мысли.

– Вам лучше придержать свои мысли при себе.

Я затянулся сигаретой.

– Продолжайте, – сказала она.

– Прошу прощения, Шарлотта, не вмешивайтесь в наши действия, даже если они покажутся вам неразумными. Практически вы нас поставили перед задачей, которая невыполнима. Вы хотите, чтобы я воспрепятствовал Дафне Баллвин подмешать яд в пищу своему мужу. Но ведь это невозможно сделать. Нельзя же стоять за его стулом и пробовать каждый кусок, который он собирается положить в рот. Не последуете вы и за его женой в кухню, чтобы проверить, не подсыпает ли она цианистый калий. Мы должны найти другой путь.

– А почему вы этого не сделали до сих пор?

– Я это сделал.

– Опять шутите.

– Нет, Шарлотта, действительно я это сделал. Такая женщина, как Дафна, всегда гордится своим внешним видом, своим общественным положением, своим шармом и…

– Этим вы не сообщаете мне ничего нового, – гневно перебила она меня.