Черная книга - Иван Гурьянов, Ал. Александровский, Михаил Фоменко (2017)

— Да что такое случилось, чтобы поздней ночью идти к хозяйке?

— Пойдемте поговорим с нею. Мне снился страшный сон. Оденьтесь.

Маруся оделась, и они вдвоем вошли в спальню хозяйки, которая их ожидала.

— Ну, что там такое? — спросила она. — Почему вы сами не спите, да и другим спать не даете?

— Мне приснился страшный сон, — в некотором замешательстве пояснил Емельянов.

— Господи Боже мой! и это все? Тоже храбрец!

— Нет, — вы сперва выслушайте мои сны, а потом уже и глумиться будете.

И Емельянов тут же рассказал оба сна.

Женщины внимательно выслушали Емельянова, и Маруся немедленно заявила, что ей страшно, и что теперь она будет бояться спать. А хозяйка заметила:

— Ой, Господи Боже, какой же вы паникер! Стыдитесь! А еще мужчина!

Емельянов покраснел: ему стало стыдно. На самом деле, что, собственно говоря, случилось? Почему это он пришел к хозяйке в полночь рассказывать ей свои сны? Просто какая-то чепуха.

Он поднялся со стула и сказал;

— Простите за беспокойство. Возможно, что все это — чепуха. Т. е. дай Бог, чтобы это было именно так.

Он направился к двери, но Маруся тихо воскликнула:

— Мне страшно. Я не буду одна спать на кухне.

— Тогда ложись здесь у меня на другой кровати, — предложила хозяйка.

И Маруся осталась в спальне.

У Емельянова вертелось на языке предложение внимательно осмотреть весь дом, но, боясь прослыть отъявленным трусом, он воздержался от этого предложения и покинул обеих женщин.

Войдя к себе в комнату, он некоторое время внимательно прислушивался к ночным шорохам, но на этот раз в доме было все тихо, и даже сверчки перестали стрекотать. Не было также слышно противной ночной птицы. Емельянов разделся, потушил свет и лег спать.

IV

На этот раз он спал совсем недолго. Ему приснилось, что над ним с грохотом и треском разверзся потолок, и из прорыва показалось лицо все того же старика, который кричал ему:

— Беги отсюда, пока еще не поздно! Беги немедленно!

В ушах Емельянова стоял еще этот грохот, когда он подскочил с кровати и зажег свет на письменном столе, а затем и верхний. Он ходил по комнате, шумя и толкая стулья, и опять проклятая ночная птица закричала, но теперь уже где-то совсем близко, как будто в саду у самого дома.

Воображение Емельянова было так возбуждено, что ему казалось, будто грохот еще продолжается в соседней комнате, где находился кабинет хозяина.

— Нервы, — подумал Емельянов, — все — нервы. Однако бежать отсюда надо: уж слишком настойчиво старик предлагает мне оставить это помещение. Черт с ним, — уйду; все равно не усну: нервы пошаливают.

Он оделся, накинул на себя пальто, все время чутко прислушиваясь и в то же время думая:

— Пусть хозяйка поступает, как она хочет, а я все же уйду.

В доме царила тишина.

Он открыл дверь в коридор и осторожно выглянул. Ничего, — все тихо.

Он постоял некоторое время у двери, прислушиваясь. Немного успокоившись, он вышел в коридор и направился к хозяйской спальне.

— Это вы опять? — крикнула хозяйка, когда он попросил разрешения войти. — Дадите ли вы мне сегодня спать?

Но входите же и скажите, что там нового случилось?

— Я именно потому и постучал к вам, — пояснил Емельянов, — чтобы дать вам возможность спокойно спать до самого утра. Я ухожу и уже не буду вас беспокоить.

Маруся не спала. Услыхав заявление Емельянова, она забеспокоилась и воскликнула:

— Как! Вы уходите и оставляете нас одних?

— У меня нервы пошаливают, — объяснил Емельянов, — и я не могу тут оставаться.

— А что же тут страшного? — настаивала Маруся. — Признайтесь, может быть, вы что-нибудь увидели или услышали.

— Я ничего подозрительного не обнаружил на этот раз, но мне уже третий раз снится все тот же сон.

— Все тот же сон? — воскликнула Маруся. — Опять собака и бандиты?