Ночь тигра - Роберт Ханс (2006)

Судья пристально смотрел на огоньки. Затем он вытащил новую палочку из пучка, лежащего у курильницы, и сравнил ее с одной из тех, что дымили в сосуде. Последняя оказалась лишь на четверть пальца короче. Это означало, что тот, кто зажег палочки, посетил часовню совсем недавно.

Судья задумчиво разглядывал продолговатый ящик некрашеного дерева, стоящий на козлах; это был временный гроб, где лежала покойница. Стена напротив от пола до потолка была задрапирована великолепной старинной парчой с вышитой сценой вхождения Будды в нирвану. Умирающий Будда полулежал на ложе; представители всех существ трех миров окружали его и оплакивали его уход.

Судья поставил фонарь на алтарь. Он размышлял о том, что поскольку дверь в часовню не заперта, кто угодно мог войти сюда. Вдруг у него возникло неуютное ощущение, что он не один. Хотя негде было спрятаться в такой маленькой комнатке. Если только за драпировкой нет еще какого-то помещения. Он подошел и ткнул парчу указательным пальцем. Она висела прямо на стене. Судья пожал плечами. Не было толку гадать, кто мог зайти в часовню прямо перед ним. Лучше поторопиться, ведь неведомый посетитель может вернуться.

Он обошел подушку для молельщика, лежащую на полу в центре комнаты, и, светя фонарем, осмотрел гроб. Тот был около четырех локтей в длину и всего чуть более локтя в высоту, так что у судьи появилась возможность исследовать труп, не вынимая его из гроба. Он с удовлетворением отметил, что крышка не прибита, а лишь зафиксирована широкой полосой промасленной бумаги, целиком опоясывающей гроб. Однако крышка выглядела довольно тяжелой, непросто будет сдвинуть ее без посторонней помощи.

В маленькой комнате было душно и довольно тепло, так что судья снял шубу, свернул ее и по-Я ложил на пол. Затем он склонился над гробом. В тот момент, когда он подцепил край бумажной ленты длинным ногтем большого пальца, послышался вздох.

Застыв на месте, он весь обратился во слух, но уловил лишь биение собственного сердца. Должно быть, это просто шелест драпировки, подумал он, уловив легкий сквозняк. Он принялся отдирать бумажную ленту. И тут на крышку упала черная тень.

— Оставь ее в покое! — раздался хриплый голос за спиной.

Судья резко повернулся. Это был эконом, пожирающий его вытаращенными глазами.

Я должен обследовать труп барышни Цзи-юй, — резко возразил судья. — Я подозреваю тут грязную игру. Вам ничего не известно об этом, не так ли? Так зачем вы явились сюда?

Я… Я не мог заснуть. Я пошел во двор, потому что подумал…

Что лошади ржут. Вы мне это уже говорили, когда мы встретились во дворе. Отвечайте на вопрос!

Я пришел зажечь благовония, сударь. За упокой души барышни Цзи-юй.

— Похвальная преданность хозяйской дочери. Но если так, то почему вы спрятались, когда я вошел? И где?

Эконом отвел в сторону драпировку. Трясущейся рукой он указал на дальний угол, где в стене обнаружилась ниша.

Там… Там раньше была дверь… — заикаясь, проговорил он. — Потом ее заделали. — Повернувшись к гробу, он медленно продолжил: — Да, вы правы. Мне не следовало прятаться. Больше мне вообще нечего прятать. Я так любил ее, сударь.

А она?

Разумеется, сударь, я никогда не раскрывал перед ней своих чувств! — в ужасе воскликнул эконом. — Это правда, что моя семья полвека назад была хорошо известна. Но она пришла в упадок, и я вынужден был сам зарабатывать себе на хлеб. Я бы никогда не посмел сказать хозяину, что я… Кроме того, она была просватана за сына…

Да-да. Теперь скажите мне, не было, по вашему мненю, чего-то необычного в ее неожиданной смерти?

Нет, сударь. Что могло быть необычного? Мы все знали, что у нее слабое сердце, и волнение oт…

Несомненно. Вы видели ее труп?