— Черт! Черт! — тихо бурчу я и шарю взглядом по ближайшим столам.

Как же не вовремя эта Мессина, это безлюдье! Хотя подождите, рано паниковать — справа по курсу все же имеется вполне симпатичное лицо.

Мое сердце пропускает удар.

— Ник, тебе сырников положить? — заботливым голосом спрашивает Женька, внимательно изучая стойки с едой.

— Положи, — я прищуриваюсь, чтобы углядеть, есть ли у заинтересовавшего меня парня обручальное кольцо. Он сидит довольно далеко — у окна. У него светлые глаза и почти белые волосы. Мне плохо видно его руки, но кольца, кажется, все же не наблюдается.

— Держи! — Женька вручает мне поднос с двумя тарелками. — Что пить будем?

— Все равно.

Она добавляет на мой поднос два стакана апельсинового сока и оглядывает зал:

— Где сядем?

— Иди за мной! — говорю я и решительно двигаю к выбранному парню.

Вообще, я не привыкла навязываться, но сейчас придется задвинуть подальше собственные принципы. Время поджимает.

— Доброе утро! — я игриво улыбаюсь намеченному блондину и нагло плюхаю свой поднос на его стол. — Как поживаете?

— Что? — чуть обескуражено спрашивает он по-английски. — Я не понимаю…

Я сажусь напротив него и здороваюсь уже на инглише. Женька стоит рядом с подвисшим выражением.

— Садись! — командую я и отодвигаю соседний стул.

— За… зачем?

— Нам нужна языковая практика, — нагло вру я.

Немного помявшись, сестра все же присаживается рядом.

— Девушки, вам — что, места мало? — блондин удивленно оглядывает сначала зал, а потом нас.

— Мы всегда садимся здесь. Это наш столик, — я пытаюсь добавить кокетства в свою улыбку. — А вы что, социофоб?

— Нет.

— Ну и прекрасно!

Я складываю руки на столе, как школьница: одну на другую, а потом чуть подаюсь вперед, чтобы привлечь внимание блондина к своей груди, так и норовящей выскользнуть в вырез майки. Блондин чуть напрягается, но взгляд у него скользит куда надо.

— Как вам круиз? — игриво спрашиваю я. — Нравится?

— Неплохо, — говорит блондин и нервно покашливает.

— Я тоже в восторге.

— Питер, что это за девушки? — раздается справа от нас удивленный женский голос.

Я поворачиваюсь туда и вижу чуть нахмуренную девицу с тарелкой пирожных.

— Я не знаю, дорогая, — заискивающе бормочет блондин и идет красными пятнами. — Они говорят, что это их столик.

— Что за бред?

— Кажется, они русские, — виновато поясняет он. — Русские всегда очень странно себя ведут.

— И правда! — соглашается она, поглядывая на нас так, будто мы можем вылить ей на голову свой сок. — Может, пересядем в другое место?

— Отличная идея, милая!

Блондин немедленно подхватывает свою тарелку с бутерами, и парочка быстро удаляется от нас в другой конец зала.

М-да! Невезуха какая-то. Но я не из тех, кто легко сдается. Съев пару сырников, я еще раз оглядываю людей вокруг. Как ни печально, но среди них преобладают граждане пенсионного возраста.

— Ника, у тебя все нормально? — взволнованно спрашивает Женька.

— Конечно.

Мой ищущий взгляд неожиданно перехватывает мускулистый брюнет через два столика от нас. Лицо у него не слишком привлекательное и даже чуток агрессивное, зато взгляд явно заинтересованный.

Брюнет в буфете не один — рядом с ним сидит еще один мускулистый мэн с блестящей лысиной. Оба парня почти раздевают меня взглядом. В другой раз, я бы держалась от таких «озабоченных» подальше, но сейчас выбирать не приходится.

Я закусываю губу. Так, мэн с лысиной, конечно, сразу мимо, а вот с брюнетом, может, что-то и получится. Есть в нем что-то такое… Притягательное.

Я поворачиваюсь к сестре:

— Женечек, я пойду поболтаю вон с теми двумя накачанными перцами, а ты доедай сырники и возвращайся в каюту.

Женька прослеживает мой взгляд и чуть вздрагивает:

— Господи, Ника, зачем тебе болтать с этими хмырями?