Бедная Персефона - Mut-Em-Enet

— Придурок, — кидаю и под аккомпанемент дружного гудения и перебегаю наконец-то дорогу.

Откуда ж он узнал, что у меня экзамен. Мерзкий тип.

Галопом заскакиваю в открытую дверь аудитории и плюхаюсь рядом со своим одногруппником Никитой Мошкиным.

— Матильды еще нет?

— Та еще не приходила, Корина, ты готова сдавать или как обычно?

— Ты бы Мошкин за собой следил, а то перегаром вон за километр несет…

— Не зуди, это мы праздновали день рождения лошади Буденного!

— Так он на всем табуне скакал что ли? А то у вас эти празднования в общаге через день…

— Ну не все ж такие мажористые… У тебя что на футболке написано? Тебя щас Матильда сожрет!

— Что ты мне предлагаешь сделать? Вывернуть ее наизнанку или газеткой вон прикрыть.

— Снять к чертовой матери…

— Снять я не смогу, наверное, — понимаю, что бюстика на мне и нет. И даже если бы и был.

— А чего, пойдешь вон голой грудью на экзаменатора, как "Свобода на баррикадах"!

— Не умничай, ты вообще готов?

Замечаю, что Мошкин вытянул фляжку и собирается отпить.

— Стоп, ты что бухнуть хочешь?

— А че? Артикуляция улучшится. Сосуды расширятся и блеск опять же в глазах появится…

— И амбре…

— Коньяк — благородный напиток… Скажу, что я, как Хемингуэй, для вдохновения.

Отхлебывает. И я еще с ним сижу. Трясущаяся рука роняет фляжку прямо на мои колени. Жидкость с ароматом средства для снятия лака и спиртяги разливается на мои джинсы. Вот отлично-то!

В этот момент нас своим присутствием и почтила Матильда Юрьевна. И это не кликуха, а реальное имя — Матильда Юрьевна Овербах. Гроза всех студентов нашего факультета, профессор и автор многочисленных монографий по истории литературы, дама неопределенного возраста.

— Добрый день, дамы и господа, или смертники, как бы я предпочла Вас назвать, но руководство университета будет категорически против. Чего сидим, тянем билеты и готовимся, вы ж не первокурсники какие.

Мои мокрые джинсы так воняют, что аж глаза слезятся, но я в общей толпе, а нас сдающих гос по зарубежке 10 человек, пытаюсь казаться незаметной.

— Корина, — Матильда поднимает на меня глаза, — что это у Вас за внешний вид? Вы в луже валялись? А что это за запах? Так, потрудитесь выйти и привести себя в порядок, и потом будете тянуть билет — то есть возьмете тот, что останется.

Хе-хе! Вот тебе, Аленка, и сдала… Пытаюсь в туалете просушиться и избавиться от неприятного запаха, но, по-моему, становится только хуже. Ладно, все равно день не задался!

Возвращаюсь и забираю последний билет. Такс, что мы имеем, Гюнтер Грасс, литература классицизма, и… твою ж на лево. «Миф про Персефону в парадигме мироощущения древних греков». Кто писал этот бред? Какая Персефона?

Матильда методично отправляет всех на пересдачу. Приходит черед Мошкина, вот паразитище.

И она ему ставит четверку прямо в зачетку. А потом пересматривает свои записи и ведомости, забирает эту саму зачетную книжку у Никиты, перечеркивает оценку и пишет «неуд». Немая сцена! Она сегодня в ударе.

Иду к ней, как на казнь. Голова опущена, плечи сгорбленны. Прям чувствую — не сдам. И когда она два моих первых вопроса воспринимает на ура, начинаю нести абсолютную чушь, про эту бедную Персефону, про злого Аида и т.д.

— Вы считаете, госпожа Корина, что Персефона своего мужа ненавидела?

— Это ж иногда бывает!

— Мы говорим сейчас не о жизни, а о литературе… А то что образ этой пары связывают со страстной любовью, Вам ничего не говорит? Вы сейчас рассуждали как обыватель, а не литературовед. Но памятуя Ваши былые заслуги и ответы на семинарах, я поставлю Вам четыре. Но обещайте мне, что прочтете и проанализируете миф об Аиде и Персефоне и вникните в суть. Авось, когда в жизни и такая мелочёвка пригодится.

Матильда мне подмигнула. Я сдала! Впереди только защита и полная неизвестность. И темень, как в обители того самого Аида.