В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– Амалия, дорогая! Ты не волнуйся! Вот, выпей таблетку.

– Генрих, что тебе сказали? Как это произошло? – отводя ладонь мужа с таблеткой, спросила баронесса.

– Сказали, что Райнер, скорей всего, погиб под обломками дома во время бомбежки.

– То есть мертвым его никто не видел?

– Этот город сейчас удерживают русские. Бомбили ночью. Последнее сообщение было в четыре утра из комендатуры. На связь больше никто не выходил.

– Генрих, так может, мой мальчик в плену? – утешала себя надежной мать.

– Была сделана авиасъемка. Поэтому вероятность, что Райнер жив и находится в плену, очень мала.

– Как же так, Генрих? Как нам жить без нашего мальчика?

– Амалия, думаю, что нам надо собираться в Англию к Джонатану. Здесь больше нас ничего не держит.

– Генрих! Ты слышишь себя? Какая Англия? А если Райнер вернется из плена? Ты о чем говоришь? Значит так, Генрих фон Нортемберг! Я отсюда никуда не уеду, пока не увижу тело своего сына. Все! А теперь оставь меня. Я хочу побыть одна.

– Это безрассудно, Амалия! Ты сама видишь, что бомбежки становятся все чаще и чаще. Наш флот терпит поражения! Я буду решать вопрос относительно нашего отъезда!

– Решай, Нортемберг! Но без сына я не уеду!

Генрих пошел в свой кабинет, налил себе конька. Выпил залпом все содержимое стакана и сел за массивный красивый стол из красного дерева. Прямо на него с фотографии смотрели живые озорные глаза сына. Только наедине с собой Нортемберг дал волю своим чувствам. Сообщение о смерти сына поразило его в самое сердце. И теперь, глядя на эту фотографию, он разрывался между фактами и надеждами. «А может, и правда, Амалия права? Может, он в плену? Если так, то есть ли вероятность выкупа? Господи, что же делать? Надо поднять все свои связи! Я отдам любые деньги! Лишь бы быть уверенным, жив или все-таки погиб!» Барон опустошал бокал за бокалом. Сумасшедшие мысли лезли в его голову. Несколько раз он порывался звонить своим высокопоставленным знакомым в Берлине. Но спиртное сделало свое дело, и Нортемберг уснул прямо в своем кабинете, сидя на полу, оперевшись на небольшой мягкий диванчик.

************************************

Райнер с Тасей проснулись очень рано. Отношения между ними стали какими-то напряженными. Девушке даже показалось, что офицер пожалел о том, что взял ее с собой, поэтому ее расстроенный и грустный вид не ускользнул от Нортемберга.

– Тася, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, – отрешенно сказала девушка, продолжая медленно надевать на себя немецкую форму.

– Да что с тобой, Тасенька?

Райнер обнял и поцеловал девушку. Она, словно напуганный котенок, прижалась к широкой груди своего любимого и тихо заплакала.

– Да что с тобой?

Райнер повернул лицо девушки к себе. На него смотрели огромные бездонные, полные слез глаза прекрасной феи.

– Ты больше не любишь меня? Ты можешь меня бросить. Я все пойму. Я только обуза для тебя, Райнер!

– Тася, ты о чем говоришь? Какая обуза? Ты для меня вся моя жизнь! Прости меня, прости, что мало уделяю тебе внимания последние дни. Прости. Но мне самому иногда страшно. Я взял ответственность не только за себя и тебя. Есть еще люди, которые, я надеюсь, верят в меня и в благоприятный исход нашего предприятия. Прости! Я постараюсь быть нежнее к тебе. Потерпи. Скоро все будет по-другому. Я сделаю тебя баронессой!

Райнер поцеловал Тасю и кончиком указательного пальца приподнял ее нос кверху.

– Баронесса фон Нортемберг! Ты должна поддерживать своего мужа, а не нагнетать сумрачную обстановку. А ну-ка, выше нос!

В дверь постучали.

– Это, наверное, ребята проснулись! – уже в более веселом расположении духа сказала Тася и пошла открывать дверь.

– С добрым утром, Тася! Ты что, плакала? – по-доброму улыбаясь, спросила Галя.

– Да, так, ерунда. Нервы немного шалят. Где Эрих?

– Сейчас подойдет.