В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

Двое солдат ввели Садовникова. Следом пришел Шнайдер. Начался допрос. Эльза записывала все, что переводил лейтенант. На все вопросы Садовников отвечал честно, как есть, как договорились с Борисом Моисеевичем. Назвал свое имя, должность. Сказал, что коммунист. Кенинг насторожился. На вопрос, как он относится к советской власти, ответил, что отрицательно, что готов сотрудничать с немцами. В общем, говорил так, чтобы немцы отпустили его и появился момент к действиям. Беседа была около часа. Садовникова увели.

Завели Горячева. Его допрашивали так же около часа. Борис Моисеевич тоже отвечал, как условились. Кенинг не верил, что эти коммунисты так легко пошли на сотрудничество. Приказал их оставить пока в тюрьме, которую оборудовали в здании комендатуры, и проверить.

– Райнер, ну что ж, отпускаю вас со Шнайдером к русским предателям. Не ошибитесь. Завтра с утра жду от вас результаты вашей работы. Эльза, срочно ко мне обер-лейтенанта Хермана.

Через минут семь в кабинет полковника вошел Ганс Херман.

– Обер-лейтенант, вы сейчас берете группу солдат, находите местную типографию и займетесь пропагандой хорошей жизни в Германии. Вы понимаете, о чем я?

– Да, господин оберст.

– Завтра вечером крайний срок. Жду от вас эскизы листовок. Вы полностью отвечаете за типографию. И чтоб не было никаких недоразумений. Уладите этот вопрос и срочно займитесь швейной фабрикой. Я так понимаю, часть машин успели вывезти. А часть осталась. Поэтому проследите, чтобы наладилось производство обмундирования для солдат Третьего рейха. При общении с русскими, выявляйте важных для нас людей. Приступайте!

– Хайль Гитлер! – крикнул Херман и поспешил выполнять приказ.

– Эльза, зайдите ко мне! – крикнул Кенинг.

– Слушаю вас, господин оберст!

– Я сейчас еду на обед. Подготовьте следующие приказы. Итак, первое, местную гостиницу оформить под бордель и возобновить работу ресторана на первом этаже. Второе, освободить больницу для немецких солдат. Не сегодня так завтра сюда будут поступать солдаты с ближнего фронта. Русские все свои проблемы пусть решают в поликлинике. Аптеки все закрыть. Все медикаменты изъять и доставить в больницу. Работников аптек на учет. Мы найдем для них работу позже. Третье, школу, которая находится в двух кварталах отсюда, срочно переоборудовать под немецкую казарму. Школьную мебель в подвал. А у местных изъять необходимое количество кроватей и мебель, необходимую для комфортного проживания. Четвертое, городская баня должна работать только для солдат Великой Германии. Пока все. Ответственный за это капитан Шварц Краузе. Кстати, я его сегодня не видел.

Эльза опустила глаза, и Кенинг догадался, что Шварц вчера перебрал и скорей всего даже не появлялся в комендатуре.

– Найти его и передать приказ в письменном виде. Срок исполнения два дня. Я буду через час, – сказал Альтман и вышел в коридор.

Сев в машину, он приказал водителю ехать домой, то есть в тот дом, где вчера остановился. Он неважно себя чувствовал, устал, и ему хотелось побыть одному. В ближайшую неделю ему надо было провести очень много организационных работ и показать русским, кто здесь хозяин.

Альтман зашел в квартиру, где был небольшой беспорядок, так как старым жильцам дали пять минут на сборы, а потом пошел к соседям, молодым офицерам, поужинать и отметить благополучный приезд в город. «Надо будет найти домработницу», – подумал Альтман и прилег на кровать. Немного отдохнув, он перекусил и отправился опять в комендатуру.

************************************

Тем временем Райнер с лейтенантом Шнайдером продолжали вести беседу с добровольцами в полицию, число которых пополнялось.

Офицеры уже практически на каждого желающего составили досье, причем, опрашивая последующих, спрашивали мнение предыдущих, чтобы четче сложилось представление о будущих полицаях.