Дурная кровь - Даха Тараторина (2020)

А Верда между тем всё больше теснили. Охотники медлительны и неуклюжи, но их больше двух десятков, а Верд — один. К тому ж, нападающих меньше всего волновало, выживет ли тщетно сопротивляющийся участи наёмник.

Кара играла нитями заклинания, как струнами.

— Ну что, доченька? Уже жалеешь, что не встала на мою сторону?

— Жалею, что арбалет не взяла, — вытерла разбитые при падении губы колдунья. — Сзади!

Санни хотел эффектно выгнуться, но вместо этого получилось лишь с одышливым «уф» присесть на корточки. Впрочем, и этого хватило: охотник, польстившийся на его лысинку, не успел замедлиться, зацепился за рясу служителя, перелетел через него и растянулся плашмя.

— Да благословит тебя Бог с Ножом, — по привычке осенил повершенного знаком Трёх Богов Санни. — А, точно! — вспомнил, что и сам вооружён, задрал подол, заставив одну половину колдуний смущённо зажмуриться, а вторую с любопытством выпучиться (Дарая одобрительно хмыкнула, Нита захихикала), выхватил припрятанный аляповато изукрашенный каменьями нож для писем и принялся пробиваться к другу.

— Не ко мне, дурень! К выходу!

Но Санни и не подумал послушаться:

— Ага, чтобы ты мне ещё десять лет это припоминал? Нетушки! Сдохнем вместе, как подобает! И тогда уже я тебе плешь проем за то, что ты нас во всё это втянул!

— Так это Верд тебе?.. — Талла зазевалась, рассматривая высокие залысины служителя, и тому вдругорядь пришлось приподнять подол и заткнуть за пояс, чтобы не мешался: иначе не получалось отвесить пинка Ранну, снова возжелавшему общества дурной. Тот с угрожающим рыком оглянулся, чтобы пристукнуть надоедливую мошку, но, пока удалось это сделать, служителя и след простыл. Развернулся обратно: а Талла уже перебежала за спину Верда и показывает оттуда язык.

— Я вам задницы надеру! Обоим! — заместо обещанного наёмник оттеснил друзей к ряду кресел, чтобы хоть с одной стороны прикрыться от нападающих.

— Не за что! — отвесил издевательский поклон Санни.

— И мы тоже тебя очень любим! — добавила и тут же покраснела Талла.

Благодаря Санторию, выигравшему несколько спасительных секунд, Верд успел схватиться за рукоять так и засевшего в подлокотнике Дараи меча. Колдунья, уже почти сумевшая разрезать верёвки острым кончиком, укоризненно замычала. Она терпеливо грызла повязку на лице, поэтому вполне членораздельно смогла сообщить наёмнику, что думает о его поведении. Верд заботливо вернул кляп на место: он о себе и без того много хорошего знал.

— Придётся убивать, — заключил он, хмуро оценивая упёртость приближающихся марионеток. Как те мертвяки, ведомые одним голодом, охотники шли на них с единой целью — исполнить приказ хозяйки. И тут уж деваться некуда.

Ранн, Ламард, Шито, Невраско, Кин и многие другие, с кем он делил пищу и кров, — все они стояли здесь. Но за ним сидели обездвиженные Дарая и Нита, Лана, Калая, толстушка Лись, прокусившая ему плечо в прошлом году. Как выбрать между плохим и неправильным? Пойти с мечом на друзей, отрезать семью, как плесневелый край с куска хлеба? Или оставить без помощи напуганных девчонок, Таллу оставить, отдать кровожадной лгунье?!

В этой битве не найти места ни чести, ни благородству. Хорошо, что у Верда давно их нет. Наверное…

Крик остановил его тогда, когда наёмник уже готовился, набрав воздуха в последний раз, нырнуть в темноту. Когда, плечом к плечу со старым другом, он шёл на новых. Убивать и умирать.

— Стойте! — Талла с трудом пролезла между мужчинами и повторила, почти приказывая: — Стойте, сказала!

Явно не одна Кара заметила, как похоже на неё распорядилась молодая колдунья. Хозяйка польщённо зарделась и ради такого дела придержала псов:

— Ты чего-то хотела, доченька?

— Я хотела, чтобы ты… — Талла кинула на защитников вопросительный взгляд, наморщила лоб, вспоминая, — как там? О, пошла лесом! Я хотела, чтобы ты шла лесом, мама! Но я предлагаю обмен.