Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко (2021)

Мама спала, положив голову на стол. Где-то в промежутке, когда мы поняли, что конец света откладывается, она даже нарезала сыра и колбасы, но никто к ним не притронулся.

Я понюхал опустевший отцовский бокал, потом проглотил последние капли. Виски был вонючим и ужасно крепким.

— Пойду я спать, — сказал я. И действительно пошёл. Интернет не работал, по телевизору продолжал бормотать диктор и обещали скорое выступление президента.

Президент выступил в полдень и тоже говорил про глобальный сбой спутниковых систем, вызванный вспышками на Солнце. И что он уже поговорил со всеми мировыми лидерами, и все обеспокоены, и это повод начать ядерное разоружение, к которому всегда призывала Россия…

А пришельцы вышли на связь только через сутки.

Домой я дошёл без приключений. На улице горели редкие фонари (центр всё-таки), да и лунное кольцо светило ярко. Сейчас самый крупный осколок, Селена, был не над Москвой, но и мелочь сияла почти как старая Луна в полнолуние.

На углу Никитской пришлось остановиться — по улице пронеслись с включёнными мигалками две пожарные машины и две полицейские. Хорошо хоть без сирен, мама бы услышала и разволновалась.

Уже у самого дома я увидел идущего от метро Виталия Антоновича. Он тоже меня заметил, остановился, махнул рукой.

Виталий Антонович куда старше большинства сёрчеров, ему уже под сорок. Собирать кристаллы он начал одним из первых в Москве — если не врёт, так ещё до появления Комков. У него и впрямь талант, он и без зеркалок, в обычных очках, которые носил от близорукости с детства, ухитрялся замечать даже мелкие кристаллики. Как он сам говорил, «помогает астигматизм».

Насчёт астигматизма не знаю, это болезнь распространённая, но у других такого умения не было.

Мы поздоровались за руку. Виталий Антонович, несмотря на душный вечер, был в светлом костюме, подчеркивая всем своим видом отличие от молодых сёрчеров. И обращались к нему все по имени-отчеству, и в нашей неформальной табели о рангах он числился старшим — так его и называли.

— Зайдёшь, Макс? — старший кивнул в сторону кафе, где собирались сёрчеры нашего района.

— Не сегодня, Виталий Антонович. Я домой.

— Заглядывай, — сказал он. — Конец света не повод для одиночества.

Сам он был человеком несемейным и вечера проводил в тусовке. Может, потому и стал лидером — все и всегда знали, где его найти.

— Конец света не повод менять привычки, — ухмыльнулся я. — Я плохо предназначен для компаний.

И двинулся дальше.

В старых фантастических книжках «про апокалипсис» — представляете, такие писали и их даже любили читать! — обычно происходила какая-нибудь хренотень, ну, вроде войны, эпидемии, нашествия инопланетян, появления мутантов, изменения климата. То есть именно то, что сейчас у нас — только никто не догадался, что всё это может случиться одновременно. И первым делом, как считали авторы, рухнет центральная власть. Люди станут бегать с автоматами по пустыням и воевать за банку тушёнки, а управлять ими никто не будет. Кто сильный, тот и прав.

Три раза ха-ха. Власть исчезнет только тогда, когда на Земле останется один-единственный человек. И то потому, что собой управлять-то никто не умеет, все предпочитают править другими.

Вот и на Земле власти никуда не делись. Конечно, есть Инсеки, которые сами по себе, и чихать им на мировые правительства. Но даже Инсеки с властями сотрудничают и публично не заявляют, что они самые главные. Зачем? Во-первых, это и так все понимают. Во-вторых, всем удобнее, когда между обычными людьми и пришельцами есть прослойка.

Так что государственная медицина, образование, полиция, пожарная служба остались, и куча прочих организаций тоже. Но если кому хочется — езжай в пустыню или тайгу, найди себе автомат и бегай в поисках тушёнки. Никто не запрещает.