Шерше ля фам - Владимир Болучевский (2007)

– О! – Андрей Иваныч поднял указательный палец. – Термос! Спасибо, что напомнил. Я без него в дороге, как без рук.

– Он там в комнате. И вроде что-то в нем еще изрядно плещется. Давай, забирай его и поехали.

– Ой как не хо-очется-а-а…

– Давай-давай. А вот ключ мой от квартиры верни.

– Так он же… погоди-ка, – Андрей подошел к входной двери, отпер ее изнутри и указал пальцем на ключ, торчащий из замка с наружной стороны. – Вот он. Я его и не вынимал. На всякий случай. Мало ли… я войду, дверь за мной захлопнется, а ребята снаружи так и останутся ни с чем.

– Все, господа, все, поехали. Опаздываем, – похлопал в ладоши Гурский.

Глава 19

Черный джип остановился у Московского вокзала.

– Все, Леша, спасибо, езжай домой.

– Да ладно тебе, Сергеич, чего там… я подожду. А потом по домам вас развезу.

– Да мы с Сашкой прогуляемся. Погода хорошая.

– Ну, как знаешь.

– Давай, Леха, – протянул Алексею руку Андрей Иваныч. – Смотри тут у меня, по вечерам осторожнее, а то ведь хулиганья-то круго-ом…

– А ты в глаз визин закапывай. Быстрей пройдет.

– Ну счастливо.

– Бывай, – улыбнулся Леша. Джип мигнул на прощание фарами и укатил.

– Вот твой вагон, – Гурский остановился возле раскрытой железной двери.

– Иди ты? – изумился успевший приложиться к содержимому термоса Андрей Иваныч. – А как ты догадался?

– Тут цифрами написано.

– Да, – кивнул Андрей. – Согласен. Бывает все-таки практическая польза от твоих мозгов. А, Петя?

– Ладно, – Волков протянул Андрей Иванычу руку. – Долгие проводы – лишние слезы. Забирайся давай, да мы пошли.

– И все ж таки, Гурский, – упрямо мотнул головой Андрей, – книжка с тебя. Так и знай! Долг с игры…

– Забудь,– Александр бросил докуренную сигарету под вагон.

– Ребята,– Андрей Иваныч оглядел приятелей теплым взглядом.– Как я люблю ваш город! Тут у вас такая атмосфера… каждый раз как-то… так отдыхаешь…

Петр кашлянул в кулак.

– Я пришлю тебе открытку с «Авророй», – усмехнулся Гурский.

Поезд тронулся.

Андрей Иваныч вскочил в тамбур, держась за поручень, высунулся из двери и, глядя на удаляющихся вместе с перроном друзей, взревел:

– Тага-анка!!! Все ночи по-олные огня-а!!!

– На, держи, – неторопливо бредя по платформе, Гурский протянул Волкову аудиокассету с признанием Дугина.– А то еще забуду.

– Ага, – кивнул Петр, взял кассету и убрал в карман.

Они повернули налево, спустились по ступенькам и вышли на Лиговку.

– Домой не хочется, – вздохнул Гур-ский.

– Поехали ко мне?

– Поехали. Только давай немножко по Невскому прогуляемся?

– Да я в таком виде… – Волков скептически взглянул на свой спортивный костюм. – И еще и волына выпирает.

– Да и наплевать. Подумаешь… – Александр огляделся вокруг. – Мы же дома.

– Тоже верно.

Они пересекли Литовский проспект, дошли до перекрестка с Невским, повернули налево и не спеша пошли по тротуару.

– А согласись, – нарушил молчание Петр, – повезло тебе с этим колечком.

– В смысле?

– Ну, в том смысле, что… как бы ты иначе… вот так вот взял бы сразу и догадался, что они… что это, короче, она одна, а не двое их?

– Во-первых, вовсе и не сразу. А во-вторых… много у нее проколов было. И с выпивкой бодяженой, и чисто интонационных, и вообще… – Гурский достал из кармана куртки пачку сигарет, – трудно сказать… «как догадался?» Оно же все на подкорке копится-копится, а потом вдруг – раз! – и выстреливает.

– Что копится?

– Вероника твоя, которая Вера и Ника, а на самом деле – одна девчонка. Потом две как раз девчонки, которые со мной одновременно в бане были… они же для меня спьяну обе были, как одна. Ну и, конечно, самое главное – аромат.

– Аромат?