Звездная королева - Рошани Чокши (2019)

– Нет. Но проход может открыть еще кое-что. Жертва.

Еще один путь…

– Но мне нечего отдать.

– Любому есть что отдать. Всегда. Неважно, значит ли оно хоть что-нибудь для кого-то, кроме тебя, главное, чтобы это действительно была жертва…

Камала покосилась на мой карман, где лежал холодный осколок оникса. С последним полноценным воспоминанием. Я держала его возле сердца, ведь, кроме браслета из волос, больше у меня не осталось ничего, связанного с Наракой. Именно оникс привел нас в Чакарский лес и подарил надежду, что для меня хоть где-то есть место в этом мире. И в камне хранилось последнее воспоминание о моей оборванной жизни. Жизни, которую я признала, но с которой никак не могла примириться.

– Почему мы сразу не прибегли к жертве?

Камала глянула на меня лукаво глазом, темным как засохшая кровь:

– А ты бы смогла?

Я поняла, о чем она. Я гонялась за призраками прошлого, пока не увидела Бхарату и Гаури. Но теперь – нет. И все же сожаление острыми иглами кололо сердце.

– Что такое? – спросила Камала.

Я достала камень из импровизированного кармана балахона.

– Я словно теряю часть себя.

– О, глупости.

Я гневно уставилась на нее:

– Ты понятия не имеешь, что там произошло! Не знаешь, каково на мгновение почувствовать себя целой. Словно наконец узнать себя, а в следующую секунду всего лишиться.

– Ну, вообще-то знаю. В том и суть проклятия – без конца напоминать тебе о внутренней пустоте, но не объяснять, как ее заполнить.

Я пристыженно отступила:

– Я сожалею.

– Не надо. Не сожалей ни о чем. Не оплакивай жизнь, которой не знала. Все уже случилось и закончилось. Это расколотая кость, без мяса или памяти.

– Но это ведь была я, Камала.

– В тебе больше одного «я».

– Но…

– Никаких «но». Глупо цепляться за призраков или уже изгрызенную кость. Лучше идти вперед. Оставить позади позабытое и создать себя заново. Я годами таскала на спине духов прошлого, и ничего хорошего или съедобного мне это не принесло.

Я кивнула. Она была права. Души не носили оков. Они не знали национальностей, не присягали на верность. Кем бы я ни была, кем бы ни стала… это только мой выбор. И я его сделала.

– Как приносить жертву?

– Предать земле, окропив кровью. – Демоница кивнула на выжженный круг. – Закопай.

Я изнывала от желания просмотреть последнее воспоминание, но смогла его подавить. Да, это часть меня, но давно отсеченная, и она не должна меня определять. Острым краем камня я уколола подушечку пальца.

– О-о-о-ох, – протянула Камала, – а дашь лизнуть?

Не обращая на нее внимания, я размазала кровь по ониксу и бросила его на землю. Камень упал с глухим стуком. Я опустилась на колени и, склонившись над сияющей точкой воспоминания, погрузилась в него на самую малость, лишь мельком подразнила себя крошечным мгновением прошлого, чтобы тут же отступить.

Затем сморгнула размытые образы – парчовая штора, поднятая рука, – и в груди теплым клубком свернулось осознание, что воспоминание было о ком-то важном. Горячо любимом.

– Вот моя жертва за проход в Иномирье, – начала я дрожащим голосом. – Я отдаю миг прошлого, принадлежащий моему имени, но не духу. Без него я буду менее цельной, и все же пусть суть его, полная обещанной любви и слез, чего-то потерянного и прекрасного, станет достойной оплатой.

Раскопав небольшую ямку, я опустила в нее оникс. Земля поглотила подношение, сверкая бледными нитями корней, точно скрежещущими зубами. В вышине, в чреве небес застонал гром. Мы с Камалой потрясенно переглянулись. Гром никогда меня не пугал, но этот звучал так жутко, словно небо кричало в муках.

Камала резко втянула воздух:

– Смотри!

Я повернулась.

Камень с воспоминанием исчез. А сделанная для него ямка разрослась, и лунные корни расступились, образуя туннель, испещренный кварцевыми прожилками.

– Так вот как… – начала Камала.