Выхода нет - Тэйлор Адамс (2019)

Сейчас, на некотором расстоянии от здания, она поняла, что эта база отдыха к тому же расположена над обрывом. За задней стеной (там, где туалеты) голые макушки деревьев колыхались над пустотой. Она не могла вечером видеть точно, где именно площадка переходит в пропасть, – одеяло плотного снега на краю смазывало границу. Один неверный шаг может оказаться последним. Местная флора была сурова – дугласские ели с обломанными жесткими ветвями, принявшие гротескные очертания под постоянными ударами сильных ветров.

– Спасибо, – сказала Дарби.

Эшли не слышал. Они, пошатываясь, пробирались через особенно глубокий снег, размахивая руками для баланса. Снег был глубже здесь, к концу пути. Ее «Конверсы» промокли насквозь, пальцы ног окоченели.

– Так ты, стало быть, Эшли? – спросила она.

– Ага.

– Может, Эш?

– С чего это вдруг?

– Просто спросила.

Дарби снова глянула назад, на здание, и заметила в янтарном одиноко светящемся окне силуэт человека, наблюдающего за ними через обледенелое стекло. Она не могла точно сказать, был это старший мужчина (Эд) или тот, другой человек, которого она пока не видела.

– Эшли – это не только женское имя, – заметил Эшли, когда они пробирались через очередной сугроб. – Оно прекрасно используется и как мужское.

– О, разумеется.

– Как Эшли Уилкс в «Унесенных ветром».

– Тоже только что об этом подумала, – сказала Дарби. Чувствовалось, что он немного похвалился. Но маленькая настороженная часть ее мозга сильно удивилась. «Ты хорошо знаешь старое кино, но не знаешь состав „Битлз“»?

– Или Эшли Джонсон, – продолжал он. – Всемирно известный игрок в регби.

– Ты тоже сделаешь это имя известным.

– Или не сделаю. – Он показал на что-то вдали. – О, ты можешь глянуть на Пик Меланьи.

– На что?

– Пик Меланьи. Меланьин Пик. – Эшли выглядел смущенно. – Извини, я торчу тут довольно долго, прочитал все, что было в информационном центре. Видишь вон ту большую гору? Один парень назвал ее в честь своей жены.

– Это романтично.

– Может быть. Он сделал это, потому что гора встретила его холодно и враждебно. Фригидно, в общем.

Дарби хихикнула.

Теперь до статуй было рукой подать. Целая бронзовая компания. Здесь, вероятно, имелась табличка, поясняющая, что это всё означает. Где-то под снегом. Скульптуры изображали детей. И казалось – были детьми. Бегавшими, прыгавшими, игравшими, а потом вдруг застывшими в бронзе, покрывшись льдом.

Эшли показал на ту, которая сжимала бейсбольную биту.

– Здесь. У маленького легионера[3].

– Вот тут?

– Ага. Здесь я поймал сигнал.

– Спасибо.

– Да ладно. – Он переминался с ноги на ногу, руки в карманах. – Я еще нужен зачем-нибудь? Ну там, махать палкой вокруг, отгоняя волков, и все такое.

Она молчала.

– Знаешь, я думаю, если…

– Нет. – Дарби улыбнулась, причем искренне. – Я в порядке. Спасибо.

– Я надеялся, что ты это скажешь. Холодно так, что аж шары звенят.

Сообразив, что дан зеленый сигнал на возвращение, Эшли побрел назад, загораживая плечами теплый оранжевый свет от здания.

То еще удовольствие – остаться здесь с кошмарными детьми.

«Ну, приступай».

Она не представляла, насколько статуи тревожащи, пока не оказалась с ними наедине. Сама будто потерявшийся ребенок. Они были выполнены в стиле, знакомом ей – скульптор использовал необработанные готовые куски бронзы, выплавленные заранее и соединенные затем вместе вопреки всякому здравому смыслу, с заметными стыками и щелями, но в темноте ее воображение замещало недостающие детали. Мальчик с голым торсом слева от нее, которого Эшли назвал «маленьким легионером», угрожающе покачивал бейсбольной битой. Другие фигуры вздымали длинные худые безобразные руки с отсутствующими кусками плоти, будто обглоданные до костей огромным питбулем.

Как бы Эшли назвал их? Кошмарные Дети.