Выхода нет - Тэйлор Адамс (2019)

– Потому что, если дольше двенадцати минут, вы сможете просто ввести их пароль «Дорожной связи», а там всего десять долларов за…

«Да блин, чувак, это пре-крас-но. Уймись уже».

Дарби не хотелось болтать. Ей никогда раньше не нравился такой стиль, как у этого незнакомца, не поправился и теперь, когда она лучше разглядела мужчину под неприятным светом флюоресцентных ламп – около пятидесяти, но в желтой клубной куртке с надписью «Кархарт», серьга в одном ухе и седая козлиная бородка. Похож на унылого пирата. Дарби напомнила себе, что он, вероятно, застрял здесь тоже и просто пытается помочь.

Ее айфон все равно не находил никакого вай-фая. Она полистала меню большим пальцем, ожидая, пока сеть появится.

Ничего.

Пожилой юноша уселся в кресло.

– Не судьба, да?

Она не ответила.

Это место, должно быть, днем превращается в кофейню. Но сейчас оно напоминало ей ночную автобусную станцию – чересчур сильно освещенную и пустую. Сама кофейня (ее явно и безуспешно пытались оформить в виде горы, «Эспрессо-Пик», гласила вывеска) была заперта за спущенной шторкой-роллетом. По периметру прилавка проходила защитная решетка. За ней находились две большие кофемашины с механическими кнопками и черными поддонами. Зачерствевшая выпечка. Черная доска с написанным мелом меню из нескольких строк и ценами на какие-то вычурные напитки.

Гостевой центр представлял собой одну комнату – вытянутый прямоугольник. Балки крыши сверху, туалеты в конце. Деревянные кресла, широкий большой стол, скамейки вдоль стены. Рядом – торговый автомат и полка с туристическими брошюрами. Было душновато и пахло лизолем.

А что насчет бесплатного кофе? На стойке возле «Эспрессо-Пик», облицованной диким камнем на цементном растворе, нашлась стопка пластиковых чашек, салфетки и пара кофейников на нагревательных плитках, позади решетки, но близко к ней. На одном было написано «КОФИЙ», а на другом «КАКАВА».

Кто-то из сотрудников набрал ноль баллов из двух возможных по орфографии.

Дарби заметила, что на уровне лодыжки цемент облицовки раскрошился и один из камней шатается. Удар может выбить его. Это раздражало маленькую, обсессивно-компульсивную часть мозга Дарби. Словно заусенец на ногте, который хочется отщипнуть.

Она слышала низкий жужжащий звук, чрезвычайно похожий на трепетание крыльев саранчи, и размышляла. Может быть, здесь включилось резервное питание и это сбросило вай-фай? Она повернулась к козлобородому незнакомцу.

– Вы не видели тут какого-нибудь телефона-автомата?

Тот быстро зыркнул на нее исподлобья, дескать – а, ты еще здесь – и помотал головой.

– А сотовый у вас ловит?

– Нет, с тех пор, как проехал Белый Крюк.

Ее сердце сжалось. Судя по региональной карте, висящей на стене, эта стоянка называлась Ванапа, что означало «Малое Черт-побери» в приблизительном переводе с языка местного племени индейцев-паиутов. В двенадцати милях к северу была другая стоянка – с похожим названием Ванапани, или «Большое Черт-побери», – а еще десятью милями дальше вниз лежал город Белый Крюк. И сегодня вечером, в разгар снежного шторма, Сноумагеддона, Сноупокалипсиса, Сноузиллы, или как там изощрялись метеорологи в поисках названия, этот городок с тем же успехом мог бы находиться и на Луне. До него не добраться.

– У меня ловился сигнал снаружи, – раздался мужской голос. Другой голос.

Позади нее.

Дарби повернулась. Он стоял напротив, возле двери, положив одну руку на косяк. Она прошла правее него, когда заходила внутрь («как я могла его не заметить?»). Парень был высокий, широкоплечий, на год или два старше ее.

Он вполне мог бы вписаться в компанию тех студентов-компьютерщиков, соседей по этажу, приглашавших ее на вечеринки, да и, пожалуй, стал бы среди них первым парнем. Блестящие густые волосы, зеленая куртка «Норд Фейс» и немного напряженная улыбка.