Земля Обетованная - Маркус Сэйки (2016)

Неудивительно, что спецы из ДАР сочли систему водоснабжения наиболее уязвимым местом Обетованной. По их расчетам выходило, что достаточно точечными ударами повредить идущие к городу трубы и разрушить машины, аккумулирующие воду из атмосферы, и в течение двух недель население Обетованной уменьшится на семнадцать процентов, а к концу месяца – на сорок два. Спад промышленного производства к концу этого периода составит порядка тридцати одного процента.

Купер вновь нажал на кнопку и смочил волосы. Затем нанес на них шампунь и вновь нажал на кнопку. Кое-как, с горем пополам, он умудрился все же вымыть голову. Здешний душ оказался наихудшим из всех, какими он когда-либо пользовался, и, главное, никак не помогал избавиться от похмелья.

Купер вытерся насухо и оделся. Взглянул в зеркало:

«Игра продолжается».

Когда он вышел, Шеннон готовила кофе. Прическа ее была измята, на правой щеке остались полосы от складок на подушке.

– Доброе утро, – не поворачиваясь, сказала она. – Как себя чувствуешь?

– Чувствую себя мертвым и похороненным. А как ты?

– У меня то же самое. – Шеннон налила в емкость воды и, по-прежнему оставаясь к нему спиной, засунула ее в кофеварку. Затем открыла холодильник и взглянула на полки. – Выбор блюд на завтрак весьма ограничен.

– Кофе будет достаточно. Спасибо.

Шеннон захлопнула дверцу холодильника и повернулась:

– Послушай, я насчет вчерашней ночи.

– Да вроде и говорить-то не о чем.

– Знаешь, я только не хотела, чтобы ты… Мы хорошо провели время, и мне это было нужно, но я не… Да ничего уже не изменить.

– Эй, ты же затащила меня в постель. – Купер улыбнулся так, чтобы Шеннон поняла, что он шутит. – Все было великолепно. Сняли напряжение, расслабились в течение одной ночи.

Она кивнула. Взяла со стола пустую бутылку из-под пива и кинула в мусорный контейнер. Открыла ящик в столе, затем тут же его закрыла.

– Так почему ты изменила свое мнение обо мне? – спросил Купер.

Шеннон вгляделась в него:

– Наверно, то же у тебя было и с женой? Ты говорил ей, что у нее на уме?

– Извини, но так уж у меня всегда получается.

– Ладно. – Шеннон глубоко вздохнула. – Ты прав, я изменила мнение о тебе.

– Потому что мы напились вчера?

– Возможно. Ты оказался совсем другим человеком. Хотя я до сих пор вовсе не уверена в том, какой ты на самом деле.

Ее взгляд был твердым, без намека на извинения.

Купер подошел к раскладной кровати. Взял измятую простынку за углы, встряхнул и опустил на поверхность матраса, так что простынка стала идеально ровной. Взбил подушки и аккуратно положил их у изголовья.

– Я вырос в армейской среде. Когда мне стукнуло семнадцать, сам вступил в армию. Затем перевелся в департамент. И все время я вел бой ради чего-то. Пытался защитить… все вокруг, полагаю. Я был… что называется, из хороших парней. А затем меня обвинили во взрыве бомб, и я оказался один. В определенном смысле я был один в течение всей жизни, но одиночество одиночеству рознь. – Купер мягким движением сложил и убрал в стену кровать, повернулся к Шеннон. – Последние месяцы я совершал такое, с чем прежде боролся. Я стал плохим парнем и в этом деле преуспел. Следует ли из этого, что я предал то, во что верил прежде? – Он пожал плечами. – Думаю, что не предал. Мне нравилось стоять на страже того, во что я верю. И сейчас мне этого не хватает.

– Есть разные пути служить тому, во что веришь, – заметила Шеннон. – И ты, скорее всего, так не считаешь, но я причисляю себя тоже к хорошим парням. Я одна из них.

– Каждый считает себя хорошим. Оттого-то жизнь и такая сложная штука.

Купер изучил Шеннон весьма и весьма основательно. Знал, что она что-то скрывает, лжет ему, по крайней мере что-то недоговаривает. Интересно, о чем она умалчивает? Трудно сказать. Да, кроме того, разве он вправе ее винить? Он и сам постоянно лжет ей.

«Да мы, похоже, друг друга стоим».