Его Снежинка, пятая справа - Маргарита Ардо (2020)

Металлический лязг во дворе привлёк внимание наёмников к окну. Лязг тут же перешёл в звон, словно с неба о плитку шандарахнуло царь-колоколом. Истошно заорала кошка. Дуло прекратило давить в основание головы. И Чёрный бросился к окну.

Да, я б тоже удивился…

Резкий поворот. Удар локтя Эдику в челюсть. Захват сзади. Руку на излом. Я приставил к виску татарина его же пистолет. Чёрный опомнился. Пальнул. Брызнула кровь. Эдик — мой щит — взвыл. Я толкнул его к Чёрному и одновременно ударом ноги вышиб телефон из рук Зубра.

Входные двери снесло, в комнату вломились ребята в чёрных комбинезонах и шлемах с криком:

— Все на пол! Работает СОБР!

Раздался выстрел.

⁂

Всё происходило быстрее, чем мозг успевал фиксировать. Звук выстрела. Движение вперёд. Ловлю на лету телефон Зубра. Острая боль в груди. Дыхание выбило напрочь. Сердце сорвалось с ритма. Я рухнул на пол. Зубр с рыком хищника накинулся сверху. На него тут же навалилась куча мала в шлемах и балаклавах. Его содрали с меня, как червя с груши.

Я не мог думать. Не мог вздохнуть от боли. И пошевелиться. Раскрыл рот пошире и… отключился.

Темнота сменилась светом, словно его включили щелчком. Я открыл рот, чтобы вдохнуть, и закашлялся. Грудь резануло страшно. Ничего не понимая, я попытался встать, рёбра сдавило снова. В глазах потемнело.

Я услышал как по-звериному взревел от злобы и бессилия Зубр. Его скрутили пятеро собровцев и уложили, как принято при задержании — лицом вниз. Распластали, словно куколку Барби.

Качаясь, как пьяный дворник, я поднялся на ноги, опираясь о кресло и пытаясь содрать с себя куртку. Дышать! Дышать! Но глотать воздух получалось через раз. Всё мешало, давило, болело. Кто-то помог рядом, в тумане не разобрал кто.

— Сука! — гаркнул на меня распростёртый так же на полу в наручниках Чёрный, приподняв искажённое от ненависти лицо. — Сука ментовская! Я же попал в тебя! Ты сдохнешь, предатель!

Только сейчас я вспомнил о бронежилете. Задрал свитер, уставился на собственные потроха. Три расплющенные свинцовые дуры торчали из келавровой ткани. А держалось стойкое ощущение, что меня перешибли ломом. С каждой новой секундой мысли становились чётче, пока совсем не перестали слоиться. Мозг пробуксовал и постепенно заработал. Судя по тому, как больно дышать, ребро всё-таки сломано. Возможно, не одно.

Спасибо Хлояну, что настоял! Сказал безапелляционно: «Не люблю медали раздавать посмертно. Надевай!» И я согласился, натянул на себя броник, потому что на глупую смерть не подписывался. То, что я был раскрыт, сомнений не вызывало; то, что в меня будут стрелять — тоже.

Итак, бронежилет спас мне жизнь, но в груди пекло до сих пор.

— Трус! Падла! Спецназ грёбаный! Сдохни! — разорялся Чёрный.

Оперативник придавил его коленом в спину, чтобы не ерзал, как уж, по палисандровому паркету в пятнах крови. Эдик вопил рядом, раненый в плечо. К нему уже бежали медики. Один из них, с лысиной и в очках, шёл ко мне.

Э-э… Сколько я был в отключке?

Как правило, собровцы работают так быстро, что преступники не успевают сориентироваться. Наверное, и сейчас так было, не знаю — эти несколько мгновений остались для меня во мраке. Ещё мутный, как зомби в утренней росе, я полез расстёгивать бронежилет.

«Удивительно, — отметил я: — нет дыхания, нет и мыслей. Как в анекдоте: нет ножек, нет и мультиков…»

И вдруг меня ошарашило последними словами Зубра: Ножки! Дрон поехал за Женей! Дрон! Где он? И она?! Точно ли в безопасности?! Чего я торможу?!

Задыхаясь и сжимая в руках заветный телефон, я рванул к Хлояну. Тот выводил из подвала боязливого, серого, как старый пенопласт, Кролика Роджера. Нижняя его губа тряслась, будто он вот-вот расплачется. Пусть не рыдает — вернут обратно во дворец, как ненужный товар, без чека и паспорта.

— Ещё один! Осторожно! Этот с ними! — истерично завопил экс-заложник, тыкая в меня пальцем.