Чужой мир - Ксения Власова (2020)

Дальше я не слушала. Какая-то неоформившаяся догадка крутилась в голове, зудела, как ошпаренный крапивой палец, но я никак не могла ее поймать. Лишь мельком отметила, что адвокат дотошно указал на занятный факт – жертва отказалась от медицинского обследования. Но голос разума был тут же заглушен пафосной речью прокурора о том, что робость и воспитание не позволили жертве согласиться на взятие образцов. И побойтесь рин, ведь…

– Бла-бла-бла, – пробормотала я, прожигая прокурора взглядом. Если бы можно было убивать силой мысли, он бы уже давно валялся на полу мертвый и частично растерзанный.

– Согласна, – тихо ответила Айю и склонилась к моему ухо. – Но вы посмотрите, его аргументы действуют. Присяжные и судья на стороне «жертвы».

Я заметила, что Айю выделила последнее слово и поняла: она тоже не поверила ладно говорящей девушке.

– Сторона обвинения просит дать показания госпожу Айсан Моно.

Я вздрогнула и повернула голову. Айсан, побледнев, решительно встала и направилась к трибуне для свидетелей.

– До меня дошли слухи, что на съемках последней сцены у вас возникли трудности.

Айсан сжала ладони в кулаки, я рассмотрела, что ее костяшки побелели. Дайс по-прежнему смотрел отстраненно, но при виде коллеги смягчился, на его лице мелькнуло сочувствие.

– Да, у нас были некоторые… сложности, – осторожно призналась Айсан, еще не понимая, к чему ведет прокурор.

Тот победно улыбнулся и вкрадчиво продолжил:

– Проблема заключалась в том, что вам предстояла достаточно интимная сцена, верно?

– Да. Я смущалась и…

– Возможно, вы просто чувствовали исходящую от Дайсаке Акано опасность? Ведь говорят, что женская интуиция способна предсказывать невероятные вещи.

– Нет, вовсе нет! – замотала головой Айсан. – Дело не в этом.

– А в чем же? Расскажите нам. – В голосе прокурора прорезались кошачьи нотки – так мурчит кот, прежде чем впиться когтями в оголенную кожу. – Что помешало вам, талантливой и актрисе, сыграть нужные чувства?

– Мне… Я… – Айсан хватала ртом воздух и никак не могла найтись с ответом.

Я с напряжением следила за ней, но уже знала: она не признается в своей фобии. Это означало проститься с репутацией, с работой, столкнуться с осуждением. И, как бы я ни хотела, но я не могла винить ее за это. На Цинфе правили на редкость патриархальные представления и традиции. Ито был прав: девушке здесь выжить сложно.

Бледных щек Айсан коснулся румянец, длинные ресницы беспомощно затрепетали. Я отвела взгляд и посмотрела на свои руки, сцепленные в замок – быть свидетелем чужой слабости мне не хотелось. Достаточно того, что мне все равно пришлось услышать подрагивающий голос Айсан.

– Я... не могу объяснить, – выдавила, наконец, она.

– Что ж, вероятно, на то есть причины, – покладисто согласился прокурор и постановил: – У обвинения больше нет вопросов.

– Защита? – Судья вопросительно поднял бровь.

Адвокат встал, но Дайс покачал головой и что-то негромко сказал ему. Тот растерянно сел на место.

– У защиты нет вопросов, господин судья.

Того явно устроил такой поворот дела:

– Суд удаляется на перерыв. Слушание продолжится через сорок минут.

К Дайсу подошли два конвоира, и он лишь поморщился, когда тычком в спину его попросили подняться. Обернувшись, он впервые окинул взглядом зал – вероятно, искал мать или сестру, но увидел меня.

Мы оба замерли, безмолвно ведя диалог одними глазами. Несмотря на некрасивое прощание, я не злилась на Дайса. Его смущенное, немного потерянное лицо, улыбка, наполненная светом и сожалением, сказали мне больше слов. А затем кто-то словно выключил лампочку. Дайс вспомнил, где он и что происходит, и резко отвернулся, наступив при этом на ногу охраннику. Тот буркнул что-то нелицеприятное. Я потрясенно моргнула.

Дайс не хочет со мной разговаривать? Он… стесняется меня? Или себя?

Ничего не понимаю.