Папа для двойняшек - Галлея Сандер-Лин (2020)

В этот самый момент Виолетте показалось, что по ним скользнул мимолётный взгляд Тимура. Может, показалось?

Но на следующих выходных она поняла, что нет, не показалось.

— К-как уезжаешь? — опешила Виола после сообщения Гаджиева, что они с Леной и Муратом возвращаются в столицу.

— Всё же мне пока тяжело тебя видеть, но не иметь возможности быть вместе, — признался он. — Как говорится, с глаз долой. Надеюсь, так я быстрее смогу «переболеть» и пойти дальше.

— Что ж… — вздохнула она. — Если у тебя уже возникло желание идти дальше, это очень хорошо.

— Мы… решили попробовать с Леной, — пробормотал он. — Не знаю, выйдет ли что-нибудь, но…

— Тогда вам действительно стоит уехать туда, где не будет ненужных воспоминаний и напоминаний, — Виолетта положила руку ему на плечо и слегка сжала. — Надеюсь, у вас всё получится.

Как она потом узнала, Милу и её родителей они тоже позвали с собой. По словам Гаджиева, семья Милы приезжая и снимала квартиру, так что они только рады возможности перебраться в столицу.

Когда пришёл час отъезда, Виолетта подошла и сама поцеловала Тимура в щёку, а потом заключила в прощальные объятия.

— Пусть у тебя всё сложится самым лучшим образом, — проговорила так, чтобы услышал только он. — Будь счастлив!

Лену тоже обняла и шепнула ей на ухо:

— Сделай его счастливым!

Дорохова улыбнулась и кивнула.

— Папа Тимур! — Стефания подбежала к Гаджиеву и крепко обняла. — Я буду скучать!

Стефан подошёл и тоже его обнял:

— И я буду скучать!

— А уж как я буду скучать… — проговорил Тимур и притиснул детей к себе. — Но я же ещё приеду. Буду приезжать так часто, как смогу, договорились?

— Угу, — кивнули те в унисон, хлюпая носами.

— Виол, сфотографируемся на память? — попросил президент.

— Да, конечно, — Виолетта ему улыбнулась, и они сделали несколько сэлфи только вдвоём, а потом позвали детей и сфотографировались вчетвером, настоящей семьёй. И именно это «семейное» фото он тут же поставил на заставку смартфона. — Мне хоть снимки перекинешь? — спросила она.

— Обязательно! — ухмыльнулся начальник, довольный до невозможности. Или просто делавший вид, что всем доволен? Потому что отвёл взгляд, в котором Виола успела увидеть мелькнувшую боль.

Но Гаджиев не был бы собой, если бы уехал просто так. Перед отъездом он сделал Виолетте царский подарок: официально оставил ей студию, а на двойняшек переписал по квартире.

— Тимур, зачем ты… — Виола в шоке смотрела на соответствующие документы.

— Виол, я отец и хочу что-то сделать для своих детей, раз не смогу быть рядом, — сказал он, отказываясь принимать бумаги обратно. — Так я буду уверен, что у них всё хорошо. Спишем это на щедрость крёстного папы и наше кумовство. А студия… если не хочешь принимать её для себя, считай, что она тоже для них, зарок на будущее, но пока они не вырастут, за ней нужно кому-то присматривать. Я уверен, что под твоей чуткой рукой всё здесь заиграет новыми красками…

И вот Тимур уехал, а Виолетта каждый день вспоминает его, глядя на фотографии в студии. Нет, она не собирается тут ничего переделывать, пусть всё остаётся так, как было при нём. Потому что теперь эти воспоминания наполнены не болью и горечью, а теплом и капелькой светлой грусти.

В один из погожих майских дней Виола очередной раз вырвалась навестить Ритку, которая уже вовсю готовилась рожать и сводила с ума всех вокруг своими нервозностью и нетерпением.

— Погладь мой живот, Виол, — предложила Грибанова, блаженно развалившись на кровати. — Говорят, хорошая примета. Может, и вы с Яром скоро нас догоните…

— Угу, и догоним, и перегоним, — Виолетта улыбнулась и погладила, а потом умчалась готовить учеников к ближайшему турниру.