Мертвый и живой - Дин Кунц (2009)

Пасечник иногда создавал экзотических представителей Новой расы, воинов, живые машины смерти, которым предстояло участвовать в эффективном уничтожении Старых людей, когда наступит долгожданный день революции. Бывало, что из-за проблем с программированием эти существа не подчинялись приказам, даже бунтовали. В таких случаях их обездвиживали сильнодействующими лекарственными препаратами, доставляли в изолятор для изучения, а потом уничтожали.

Но того, кто был Уэрнером, Рипли на экранах не увидел. Камеры полностью перекрывали все пространство изолятора, спрятаться это существо нигде не могло.

По полу были разбросаны останки Патрика Дюшена, одного из созданий Пасечника, которого отправили в изолятор, чтобы проверить возможности трансформированного Уэрнера.

Переходной отсек соединял камеру наблюдения с изолятором номер два. Вход и выход из переходного отсека закрывался массивной круглой стальной дверью, какие используются в банковских хранилищах. Обе двери не могли открыться одновременно.

Рипли посмотрел на дверь, обращенную к комнате наблюдения. Ничто живое на Земле, рожденное естественным способом или созданное Гелиосом, не могло преодолеть этот стальной барьер толщиной в два фута.

Камера в изоляторе показывала, что закрыта и внутренняя дверь в переходной отсек.

Рипли сомневался, что трансформированный Уэрнер бродит по зданию. Любой, кто увидел его, поднял бы тревогу.

Имелось только одно объяснение. По каким-то причинам внутренняя дверь оставалась открытой достаточно долго, чтобы обитатель изолятора проник в переходной отсек. И теперь его отделял от комнаты наблюдения только один стальной барьер, а не два.

Глава 4

Баки и Джанет Гитро вымокли насквозь, пока под проливным дождем добирались до переднего крыльца дома Беннетов.

– Нам следовало взять зонтики, – слишком поздно спохватился Баки. – Мы очень уж странно выглядим.

Им так не терпелось убить Беннетов, что они и не подумали о капризах погоды.

– Возможно, мы выглядим так странно, что они не впустят нас в дом, – тревожился Баки. – Особенно в такой час.

– Они – совы. Для них время совсем и не позднее. Они нас впустят, – заверила его Джанет. – Мы скажем, что произошло что-то ужасное и нам нужно с ними поговорить. Именно так и ведут себя соседи, успокаивают друг друга, когда происходит что-то ужасное.

За стеклянными дверьми и шелковыми занавесками комнаты заполнял мягкий янтарный свет.

– А что произошло ужасного? – спросил Баки, когда они поднимались по ступенькам.

– Я убила посыльного, который принес пиццу.

– Не думаю, что они нас впустят, если ты скажешь им такое.

– Мы не станем им это говорить. Только скажем, что произошло что-то ужасное.

– Неожиданно ужасное, – уточнил Баки.

– Да, именно.

– Если это сработает, они на удивление доверчивые люди.

– Баки, мы же не полные незнакомцы. Мы – соседи. А кроме того, они нас любят.

– Они нас любят?

У двери Джанет понизила голос.

– Тремя днями раньше мы приходили сюда на барбекю. Элен сказала: «Мы так вас любим». Помнишь?

– Но они ведь пили. Элен сказала это уже после того, как прилично набралась.

– Тем не менее она говорила искренне. Они нас любят и позволят нам войти.

Баки вдруг охватила подозрительность.

– Как же они могут нас любить? Мы даже не те, за кого они нас принимают.

– Они не знают, что мы – не те, за кого они нас принимают. Они не будут этого знать, даже когда я начну их убивать.

– Ты серьезно?

– Абсолютно, – и Джанет нажала на кнопку звонка.

– Старые люди – действительно такая легкая добыча?

– Они – котята, – уверенно заявила Джанет.

– Котята?

– Слепые котята, – на крыльце зажегся свет, и Джанет добавила: – Ты захватил камеру?