Папа и море - Туве Янссон (2018)

Муми-тролль заглянул под ветки: стволы упрямых деревьев изгибались и переплетались там, будто змеи. Он увидел ковёр из ползущих по земле еловых ветвей и коричневой хвои, а над ним — заполненные тьмой пещеры и гроты.

— Смотри, — сказал Муми-тролль, — ель обнимает берёзку, чтобы её спасти.

— Это ты так думаешь, — мрачно заметила Мю. — А я думаю, что она не выпускает берёзу из своих лап. Это такой специальный лес, в который если попадёшь, так уж не вырвешься. Не удивлюсь, если там в глубине кого-то удерживают силой — вот так!

Она схватила Муми-тролля за загривок и крепко сжала.

— Пусти! — крикнул Муми-тролль, выворачиваясь. — Ты правда так думаешь? Что там кто-то есть?..

— Вот ты и струсил, — язвительно заметила Мю.

— Не струсил! — воскликнул Муми-тролль. — Но я уже вижу кого-то, кто томится там в зарослях! Всё сразу становится таким настоящим, и я не могу понять, правду мне говорят или просто дразнят. Так ты говорила правду? Там кто-то есть?

Мю засмеялась и вскочила на ноги.

— Не глупи. Пока, я пошла на мыс, поищу там этого психа. Он интересный.

Когда Мю исчезла из виду, Муми-тролль подполз поближе к лесу и с колотящимся сердцем вгляделся в темноту. Море спокойно шумело, солнце пригревало спину.

«Ясное дело, никого там нет, — с досадой подумал Муми-тролль. — Мю всё выдумала. Знаю, что она вечно всё выдумывает, и всё равно верю. В следующий раз скажу ей: „Не глупи!“ Так вот и брошу, небрежно, через плечо. Этот лес не опасный, он просто боится. Все деревья отклоняются назад, будто хотят вырвать свои корни из земли и убежать. Это сразу в глаза бросается».

И, всё ещё досадуя, Муми-тролль полез в чащу.

Солнце пропало, стало холодно. Ветки задевали за уши, еловые иглы покалывали, сучки хрустели под лапами, пахло погребом и прелыми растениями. Было тихо, совсем тихо, шум моря смолк. Муми-троллю казалось, что он слышит поблизости чьё-то дыхание, от страха во рту появился чернильный привкус, он чувствовал, что попал в западню, что он теперь пленник ветвей, ему захотелось немедленно, сейчас же выбраться на солнце, но он подумал: «Нет. Если я сейчас поверну назад, я уже никогда не решусь сюда войти. Всю жизнь буду обходить этот лес стороной, смотреть на него и думать, что струсил. Это Мю меня напугала. А я приду к ней и скажу: „На самом деле там в чаще никого нет, а ты просто врушка“».

Муми-тролль фыркнул и пополз дальше между цепкими ветвями. Время от времени слышался треск, и какой-нибудь ствол рассыпа́лся в мягкую, бархатно-бурую труху. Упругая и шелковистая земля была покрыта миллионами еловых иголок.

Муми-тролль пробирался всё глубже и постепенно переставал ощущать себя пленником. В прохладной темноте не было места опасности, он был маленьким зверьком, спрятавшимся, чтобы его не тревожили. Но вдруг он снова услышал голос моря, и тёплое ослепительное солнце вышло ему навстречу — Муми-тролль выбрался из зарослей на открытое место.

Полянка была маленькая, примерно как две сдвинутые кровати. Было тепло, над цветами жужжали пчёлы, со всех сторон стоял в карауле густой лес. Над полянкой шелестели берёзы — воздушная крыша, сквозь которую смотрело небо. Ничего лучше нельзя и желать. Муми-тролль нашёл идеальное место, где никто не бывал до него. Его собственное.

Он осторожно сел на траву и закрыл глаза. Надёжные и укромные места были его особой страстью, он всегда искал их и нашёл за свою жизнь немало. Но это — лучше всех. Укромное и в то же время открытое. Видеть его могли только птицы, земля была тёплой, полный опасностей лес защищал со всех сторон. Муми-тролль вздохнул.