Опасное лето - Туве Янссон (2018)

Под елями сверкнула и разгорелась искорка. Это был миниатюрный костерок из хвои и веток, и Муми-тролль со Снорочкой увидели, как мелкие букашки и другая мелюзга тащат в огонь шишку.

— Это костёр в честь летнего солнцестояния, — сказала Снорочка.

— Да, — грустно молвил Муми-тролль. — Мы и забыли, что сегодня праздник.

Муми-тролль и Снорочка затосковали, вспомнив о доме. Они встали и пошли дальше, вглубь леса.

Обычно, когда они ещё жили в Муми-долине, у Муми-папы к этому времени поспевало яблочное вино. На берегу моря разжигали костёр, и все малыши из долины и леса приходили на него любоваться. Вдоль берега и на островах горело много костров, но их костёр был самый большой. Когда огонь разгорался в полную силу, Муми-тролль заходил в тёплую воду, ложился в волнах и, качаясь, смотрел на пламя.

— Оно отражалось в море… — вспоминал Муми-тролль.

— Да, — сказала Снорочка. — А когда костёр догорал, мы собирали девять разных цветков и клали под подушку, чтобы сны сбывались. Но пока их собираешь, нельзя было говорить ни слова, и потом тоже.

— И что, твои сны сбывались? — спросил Муми-тролль.

— Конечно, — ответила Снорочка. — И это всегда было что-то приятное.

Еловый лес поредел и вдруг расступился. На поляне перед ними лежал тонкий ночной туман, как молоко в миске.

Муми-тролль и Снорочка испуганно остановились на краю поляны. Чуть поодаль виднелся маленький домик, труба его и столбики калитки были украшены гирляндами из листьев.

Где-то внутри тумана зазвонил колокольчик. Стало тихо — колокольчик зазвонил снова. Но из трубы домика не вился дым, и в окне не горел свет.

* * *

В то же самое утро на борту плавучего дома все очень грустили. Муми-мама отказалась завтракать. Она сидела в кресле-качалке и твердила:

— Бедные детки, мой бедненький муми-сыночек! Там, на дереве, так одиноко! И дороги домой не найти! А что будет ночью, когда заухают совы…

— Они заухают только в августе, — утешил её Хомса.

— Какая разница, — всхлипывала мама. — В лесу всегда кто-нибудь да ухает.

Муми-папа печально уставился на дыру в крыше кладовки.

— Это я во всём виноват, — сказал он.

— Не говори так, — сказала Муми-мама. — Просто твоя трость была, наверное, совсем старая и трухлявая. Кто же мог знать, что она сломается? Наши дети найдутся! Точно найдутся, я уверена!

— Если их не съедят, — уточнила малышка Мю. — Их наверняка уже искусали муравьи, и они опухли и стали больше апельсинов!

— Иди-ка поиграй, если не хочешь остаться без десерта! — сказала дочь Мюмлы.

Миса облачилась в чёрное.

Сидя в углу, она горячо, от всего сердца плакала сама с собой.

— Ты так сильно по ним грустишь? — сочувственно спросил Хомса.

— Нет, только совсем чуть-чуть, — ответила Миса. — Но это такой чудесный повод поплакать обо всём остальном!

— А, понятно, — недоумённо проговорил Хомса.

Он пытался разобраться, как же произошло несчастье. Обследовал дыру в крыше кладовки и весь пол. Но всё, что он обнаружил, — это люк под ковром. А внизу плескалась и хлюпала чёрная вода. Хомса очень заинтересовался.

— Может, это мусоропровод? — предположил он. — Или плавательный бассейн? Если только в этот люк не сбрасывают врагов…

Но до его люка никому не было дела. Одна только малышка Мю легла на живот и уставилась в воду.

— Точно, это для врагов, — согласилась она. — Коварный люк, куда бросают злодеев, мелких и крупных!

Она пролежала так весь день, высматривая в воде злодеев, но, к сожалению, ни одного не увидела.

* * *

Хомсу потом никто и словом не упрекнул.

Это случилось прямо перед ужином.

Эмма целый день не показывалась и даже к ужину не вышла.

— Может быть, она приболела, — предположила Муми-мама.