Размер не главное - Светла Литвин (2020)

Конечно, это всё наши шуточки семейные. Всё честно делим пополам, и радости, и горести.

— Ладно. Когда спросят, почему у тебя такой живот большой, скажу им, что ты арбуз проглотила.

— Косточку. — однозначно ответила, прижимаясь к своему сырному Мамонту.

— Что косточку? — не понял он.

— Надо говорить, что косточку арбузную проглотила. В арбуз не поверят, умные же. — резонно заметила я.

— Спасибо за подсказку. Может быть позавтракаем ещё раз? У меня как раз окно сейчас. — Мамонт предложил, а я сразу поняла, что хочу есть.

— Конечно! Стоишь тут такой аппетитный! Жёлтенький. Сразу сырную тарелку захотелось. Как тебя твои пациенты мохнатые не сожрали в такой одёжке?

— Иногда пытаются. Я отбиваюсь, а то тебе не останется. — смеясь, признался Мамонт.

Восемь месяцев спустя

Возле нашей с мужем кровати был самый настоящий ажиотаж. Потому как в центре лежал пятидневный Градов Тимофей Григорьевич.

— Что-то он страшненький какой-то. — это Савелий, после длительного молчания высказал своё мнение по поводу новенького братика.

— Ага! На старичка похож сморщенного. — поддержал Кирилл, что было ожидаемо, куда Сава туда и он.

— Много вы в красоте понимаете. — шепнула я, приглядевшись к Тимке, — Нормальный он. — заключила в итоге. — Вы оба, такие же были, между прочим. — на моё уточнение Мамонт затрясся в смехе.

— Как-то ты неуверенно это сказала, мама. Словно сомневаешься, что он нормальный. — изрёк Савелий и тяжко вздохнул.

— Тебя за время моего отсутствия что тётя Лена покусала? — шуточки так и лезут со всех щелей.

— Да нет же, ну ты сама приглядись, что это за лоб короткий, нос как пуговица, а руки? Что у него на пальцах? — не унимался Сава, ему новенький товарищ явно по вкусу не пришёлся.

— Сынок, сходи к себе, там на третьей полке альбом лежит. Синий такой. Неси его. — попросил Мамонт.

— Хорошо! — все просьбы папы сыновья исполняли беспрекословно и это, если учесть, что он их жутко баловал, поощряя мелкие хулиганства.

— Тебе он тоже не нравится? — с тоской спросила у Кирилла, пока на него не распространялась влияние старшего брата.

— Ну, — замялся Кирилл, — Пока непонятно. Надо подождать. Пусть он себя проявит, а то спит и спит. Можно его хоть на руки взять? — поинтересовался уже теперь средний сынок, забираясь на кровать.

— Подержи. — аккуратно переложила в руки Кирилла его братика.

Янтарные детские глаза блеснули от восторга. Конечно, пока рано ждать от братьев чего-то большего, чем здоровый интерес к малышу, но сыновья у нас с Мамонтом хорошие, ласковые и добрые я и не сомневалась, что они его скоро полюбят так же, как любят друг друга.

— Ну как? — спросил Гриня.

— Смешной. — заулыбался Кирилл.

— Эй! Ты чего? — возмутился, вбежавший в спальню Савелий, — Он, надувшись, швырнул альбом на кровать, и сложив руки на груди, чуть ли не заревел, — Я как старший! Должен был первый его держать! — голосил на всю комнату так, что даже Снежка дала дёру, а Тимофей лишь причмокнул губками.

Славный малый, хоть пылесось при нём или миксер включай, спит.

— Ты же только что говорил, что он страшный. — напомнила Саве, чтоб особенно не дулся.

— Ну ладно вам! Брата ещё бы не делили. — вмешался Мамонт, — Он общий, на всех хватит и все успеют подержать. И вот, это ты. — супруг открыл альбом на первой страничке с больши́м портретом однодневного Савелия.

— Какой страшненький. — протянула я, едва сдерживая улыбку и смех.

— Ну мама! — возмутился Савелий в мой адрес и тут же переключился на отца, — А Кирилл где? — с детским любопытством, забыв в момент про обиду.

— Ну вы тут фоточки смотрите, нянькайтесь со своим ребёнком, а мамка мыться пошла.

— Мама! Положи его! — взмолился Кирилл, не понимая, как это сделать.

— Папу попроси, у мамы перерыв. — юркнула за дверь и не торопилась уходить, наблюдая в небольшую щель за своими мужиками.