Веретено - Эмили Джонстон (2017)

Феникс примостился на спине у единорога. Оба ничего не ели и не произнесли ни слова после того, как приветствовали короля с королевой. Не дожидаясь приглашения, они уселись возде принцессы, и Маленькая Роза уставилась на них во все глаза, позабыв разворачивать подарки и пробовать угощение. Разумеется, они тоже приготовили ей дары, которые должны были сделать ее мудрым и хорошим правителем, но ребенку было не развернуть их и пока не понять. То были дары для души и тела: проницательность, стойкость, милосердие и все остальное, что может пригодиться будущей королеве.

Так что праздник удался на славу и привел в восхищение всех присутствующих, даже мальчика, который лежал больной в постели и слышал о нем только с чужих слов. Если бы празднование закончилось так же, как началось, истории были бы куда короче. Моей матери не пришлось бы покинуть свой дом, я бы не потерял все, что любил, а королевство Харуф продолжило бы свое размеренное существование.

Но потом явился демон, так что дальнейшее существование королевства оказалось не столь уж размеренным.

Глава 2

Я с трудом перевернулся, подняв лицо из грязи. Пришлось бы еще и отплевываться от травы, если бы пару часов назад мы не втоптали ее всю в землю.

Я стал пальцами оттирать грязь с зубов.

– Ну же, Йашаа, – сказал Сауд. – Ты способен на большее.

Так оно и было, и мы все это знали. Сауду не удавалось повалить меня на землю с тех пор, как мне было двенадцать, а я тогда только-только дорос до того, чтобы нести шест, не спотыкаясь об него. Прошло шесть лет тренировок, и я падал только по собственному желанию: в качестве маневра или чтобы заставить противника сместить центр тяжести.

– Вставай. – Сауд махнул древком перед моим лицом. – Если не хочешь сдаться, конечно.

Сдаваться я не собирался. Обычно, когда мы сражались с Саудом, наши силы были равны, но за последние несколько недель он пережил очередной скачок роста и пока плохо соображал, где теперь заканчиваются его руки и ноги, а я пытался этим не пользоваться. Более того, я снова поссорился с матерью, препираясь с ней до тех пор, пока она не закашлялась так, что не могла говорить, и меня это разозлило. Мне не хотелось причинять Сауду такую боль, какую я причинил ей.

– Не хочу, – сказал я, опираясь о шест, чтобы подняться сперва на колени, а потом и на ноги.

– Не давай ему пощады, Йашаа! – воскликнула одиннадцатилетняя Арва, наблюдавшая за боем, сидя на заборе. Ее голос был еще по-детски звонким, но почему-то всегда придавал мне сил. Рядом с ней сидел Тарик – он был на четыре года старше, но на заборе держался куда менее уверенно.

– О, пощади, – насмешливо взмолился Сауд, улыбаясь, чтобы я понял, что он это не всерьез. – Пощади меня, Йашаа! Избавь от своего могучего удара и стремительной…

Договорить ему я не дал. Я мог бы вышибить шест у него из рук и сбить с ног, но это было бы неспортивно. Вместо этого я слегка ударил его по левой руке в том месте, где он держался за шест. Ну, насколько можно легонько ударить палкой, то есть не очень. Он, конечно, взвыл, но встал в стойку, и это давало ему небольшой шанс победить. Однако бой кончился очень быстро.

– Хорошо, что мы на одной стороне, – сказал Сауд, когда я помог ему подняться на ноги. – В смысле, когда это важно.

Важно это было всегда, но я не собирался этого говорить. Он знал это не хуже меня, а произнеся это вслух, я бы только напомнил ему, что его отец, некогда обучавший нас обоих, оставил его с нами и отправился куда-то по неведомым делам. И что уйти его, скорее всего, заставила моя мать. Так что мы просто поклонились друг другу, и я передал шест Арве, которая, опершись на него, встала на ноги на заборе, сделала пару шагов и, наконец, закрутилась волчком на босой ноге, крутя шест над головой в противоположном направлении. Тарик крепче ухватился за перекладину, будто его равновесие могло передаться ей.