Веретено - Эмили Джонстон (2017)

– Я пойду с вами, куда бы вас ни завела судьба. – Он хотел, чтобы его слова прозвучали торжественно, как клятва, но эффект был несколько подпорчен, когда посреди предложения из палатки вылезла Арва, взвизгнула от радости и бросилась к нему в объятия.

– Долго же ты собирался, – сказала она, как только спасла наш завтрак от неминуемой гибели и закрепила котелок над костром, чтобы мы успели поесть хотя бы до полудня.

– От матери Йашаа не так просто убежать, когда она вбила себе что-то в голову, – сообщил Сауд. Все мы знали, что это правда. Даже в болезни ее воля была достаточно сильна, чтобы изгнать нас из единственного общества, какое помнили Тарик и Арва. Наверняка она завалила Сауда бесчисленными поручениями, чтобы помешать ему сбежать. На мгновение мою грудь пронзила боль – в сердце, не в легких, – когда я вспомнил, как простился с матерью. Но я решил не обращать на это внимание. Сауд с нами. Теперь все будет гораздо лучше.

Тарик выбрался из нашей с ним палатки, поморгал, без комментариев принял новые обстоятельства и отправился к реке умываться. Когда он вернулся, каша была готова, а палатки собраны и сложены. Сауд не захватил с собой палатки, потому что ему пришлось бы ее украсть, а он бы так никогда не поступил. Придется что-то придумать, когда будем устраиваться на ночлег, а сейчас нужно скорей отправляться в путь. Мы быстро закончили завтрак. Мне не терпелось продолжить путешествие, хоть мне и не слишком нравилась его цель. Арва и Тарик нервничали из-за того, что сегодня нам придется выйти из леса. Конечно, они оба уже бывали за его пределами, но не помнили этого, как помнил я, и не знали, что может их там ожидать.

– Смотрите! – воскликнула Арва, отправившаяся к реке, чтобы сполоснуть котелок. – Это было на камне, прямо у воды. Она, наверное, улетела прямо перед моим приходом!

Из ее сложенных ладоней исходило мягкое сияние. Котелок с аккуратно сложенными внутри мисками болтался у нее на локте. Тарик заглянул ей через плечо и вытаращил глаза от удивления.

– Йашаа, ты когда-нибудь такое видел?.. – спросил он с придыханием, когда я подошел к ним и тоже заглянул в ладони Арвы.

Ее было немного, но не узнать ее было невозможно: золотая пыльца, источавшая мягкое сияние и легкий запах меда. Я видел ее всего однажды, когда пробрался в Большой зал дворца в Харуфе после злополучного празднования дня рождения Маленькой Розы. Служанки, плача, подметали полы, но я был так расстроен, что все пропустил, и очень хотел своими глазами взглянуть на остатки праздника. Одна из девушек подозвала меня, видимо, догадавшись, что я еще не сообразил, как сильно изменился мир, и показала мне содержимое своего совка.

– Это пыльца феи, – ласково сказала она мне. На ее щеках были следы слез. – Она приносит удачу.

– Она приносит удачу, – повторил я, когда Арва высыпала пыльцу мне в руки. – Это значит, что они следили за нами, слушали нас и одобряют то, что мы делаем.

– Одобряют, что вы едете в столицу клянчить? – неожиданно едко спросил Сауд. Костяшки его сомкнутых на шесте пальцев побелели. – Я знаю, что вам поручила твоя мать. Я слышал, как главный торговец сказал ей, что даже жалость к детям не заставит Царетворца передумать, кто бы там ни занимался соглашением. Мы можем отправить к нему Арву в лохмотьях, но и это не тронет их каменные сердца.

Арва пришла в ужас от такой идеи и бессознательно потянулась рукой к потрепанному краю своего платка. Ткань была добротная, но она носила этот платок уже давно, и это было заметно. Когда она бегала или лазила по деревьям, отец Сауда говорил, что выбившиеся из платка нитки развеваются за ней, как пыльца фей, но теперь, увидев пыльцу и платок рядом, мы поняли, что он просто хотел сделать ей приятное.

– Тебе не придется этого делать, – пообещал я.