Веретено - Эмили Джонстон (2017)

Сауд поддерживал ее в сидячем положении, Арва подавал ей нитки. Я же мог лишь наблюдать за ее внутренней борьбой. Она боролась с собой, стараясь не прекращать движение, когда над ней сгустился серебряный свет, неспособный устоять перед искушением даже после сражения с феями. Боролась, чтобы не уснуть, но дар феи одолел ее, и она покачнулась. Ее взгляд встретился с моим. Работа была забыта, хотя ее руки продолжали двигаться. Она моргнула, и вместо своей Маленькой Розы я увидел ликование королевы демонов, которая наконец получила тело, которого жаждала слишком сильно, чтобы разглядеть заготовленную для нее ловушку. Она снова моргнула, и я еще раз увидел свою Маленькую Розу, которая по-прежнему боролась – ради меня, ради нас, ради Харуфа. Она еще раз потянулась за веретеном, на сей раз коснувшись кончика.

Веретено снова упало, но теперь его никто не подхватил. На землю капнула кровь, и на мгновение мне показалось, что мир уходит у меня из-под ног. А потом нить размоталась, проклятие рухнуло, стены темницы сомкнулись вокруг демона, и Захра, моя Маленькая Роза, уснула.

Они построили гробницу из железа, хотя никто из покоящихся там не умер – мы лишь спали. Чтобы защитить стены от ржавчины и разрушения, драконы и фениксы закалили руду своим огнем, прежде чем передать расплавленный метал человеческим кузнецам. Пока работает их магия, гробница будет стоять на месте – не в самом замке, но недалеко от него. И постамент, и стены, и крыша сделаны из железа. Но Йашаа вырыл рядом ров, посадив там розы, и их шипы выросли длинными и острыми.

Там покоилось чудовище, так что большинство людей избегали этого места. Но некоторые приходили посидеть со мной, напоминая, почему я выбрала именно этот путь, когда казалось, что выбора нет вовсе.

Мои родители не приходили. Они дали Йашаа все необходимое для строительства гробницы и смотрели на процессию, сопровождавшую меня сюда, но сами прийти не могли. Я понимала их боль и сама чувствовала такую же. Они натворили слишком много бед, чтобы это можно было исправить без разговоров, а спящие не разговаривают.

Почти всегда вокруг моей головы кружила хотя бы одна фея и рассыпала вокруг золотую пыльцу, мерцавшую в свете факелов. Благодаря ей железо казалось менее холодным. Иногда я задумывалась, меня ли они оплакивают или ту магическую путаницу, в которую превратила мою жизнь одна из них. Но все же они меня успокаивали. Как и железо, они ослабляли демона, лепившего мои сны, и давали свободу моему собственному разуму.

Приходили и другие – раз или два, чтобы почтить мою память. То были люди, которые покинули Харуф, когда на него обрушилось проклятие, и смогли наконец вернуться, когда я сняла его. Они целовали мою руку – по-прежнему теплую и нетронутую временем, благодаря дару феи, – и иногда орошали ее слезами. Хотя большинство из них я не знала лично, или, во всяком случае, не помнила, во сне я чувствовала вес проделанной их руками работы и знала, что они любят меня за мою жертву.

Приходили и те, кого любила я.

Стражник приходил с точильным камнем и ножами, усаживаясь в ногах гробницы. Он говорил о возрождении Харуфа, а потом о своих жене и детях. Рассказывал мне, что башню, где я жила, превратили в святыню, где девушки ставили свечи, а юноши давали поспешные обещания во имя любви. Я чувствовала пламя этих свеч, жар сказанных слов. Слова стражника я тоже ощущала очень остро. Они придавали мне сил сражаться с той, что спала вместе со мной, и каждая новая свеча, каждая шепотом произнесенная молитва делали меня сильней.