Фикс - Дэвид Балдаччи (2018)

– Не знаю, – вынужден был признать тот. – Но что-то подсказывает мне, что если мы найдем ответ на один вопрос, то получим ответы на все вопросы.

Браун взяла удостоверение.

– Я могу проверить, когда в РУМО использовались удостоверения такого типа. Они у нас регулярно меняются, так что это даст нам некоторые временные границы.

– И Беркшир не просто так сохранила сообщение от КГБ, – заметил Декер.

Браун кивнула.

– Я изучу его вдоль и поперек. Возможно, в нем что-то кроется.

– Ну, а гибкий диск? – спросила Джеймисон.

Богарт взял дискету.

– Давненько никто из нас не видел подобную штуковину… Мы отдали ее в техническую лабораторию. Того, что на ней было, больше нет. По крайней мере, ничего связного.

– Текст был на русском языке? – спросила Джеймисон.

– Там вообще одни нолики и единички, – ответил Росс. – Полная бессмыслица.

Декер взял куклу.

– Ты ведь не ждешь, что она что-нибудь даст? – спросил Миллиган.

Амос погладил кукле волосы.

– Я ничего не жду. Я просто следую туда, куда меня ведут улики.

У него запищал телефон. Это было напоминание о встрече с Нэнси Биллингс.

Декер встал.

– Как сейчас, например. Пошли, Алекс.

Глава 39

Нэнси Биллингс было лет под сорок; светлые волосы, свободные манеры и кольцо в носу. Она ждала в кафе, одетая в джинсы и шерстяной свитер. Все заказали кофе и устроились за столиком в углу.

– Чистое любопытство: вам разрешают носить кольцо в носу в католической школе? – спросил Декер.

– Нет. Я ношу его, когда не на работе. В церковно-приходской школе все по-прежнему очень строго. Как для учителей, так и для учеников.

– Итак, что вы можете рассказать нам об Анне Беркшир? – спросила Джеймисон.

– А что именно вы хотите знать? Я хочу сказать, я была потрясена случившимся.

– Вы с ней разговаривали, общались?

– Да. Анна несколько раз замещала меня. Когда я болела или ходила на курсы повышения квалификации, а пару раз мне приходилось уезжать из штата, чтобы помогать матери… У отца старческая деменция.

– Печально это слышать, – сказала Джеймисон.

– Анна была очень хорошим учителем, она строго выполняла план урока, знала, как держать себя в классе. Я ни разу не слышала, чтобы на нее жаловались.

– Но вы с ней общались? – спросил Декер.

– Да. Я встречалась с Анной после того, как она меня замещала. Она рассказывала о том, что было на уроке. Также мы несколько раз ходили в кафе. Наверное, я была у нее единственной подругой. Я хочу сказать, больше Анна ни о ком не рассказывала.

– О чем вы разговаривали?

– Ну, если хорошенько подумать, говорила по большей части я. Анна молчала. Даже не могу сказать, были ли у нее родственники. Я имею в виду, сама она ни о чем таком не говорила.

– Но о чем-то она говорила?

– Об уроках. Об учениках. О состоянии образования в Америке.

– И что думала на этот счет Беркшир? – спросила Джеймисон.

Биллингс нахмурилась.

– Если честно, она была не в восторге. На ее взгляд, детям в школе слишком легко. Нужно с них больше требовать.

– Вам известно, что она жила в роскошной квартире стоимостью несколько миллионов долларов и ездила на роскошном «Мерседесе»?

Красноречивым ответом на этот вопрос стало ошеломленное лицо Биллингс.

– Что?.. Понятия не имела. Я считала, что она такая же бедная, как и я. Я хочу сказать, она мне ничего не говорила.

– Что еще?

– Мои ученики жаловались, что Анна очень строгая и не допускает шума в классе. Но я хочу сказать, что для школы это не так уж и плохо. Если дать детям волю, они очень быстро отобьются от рук. Однако Анна, похоже, умела добиваться уважения.

– Что она преподавала?