Дама в черном - Гастон Леру (1993)

— Чтобы быть уверенным до конца, ты мне должна все сказать. Все, что произошло, все, что ты видела.

Только тогда она смогла наконец заговорить, украдкой посматривая на закрытую дверь. Взгляд ее с ужасом устремлялся на разбросанные вещи, на кровь, которой были забрызганы мебель и пол, и говорила она так тихо, что я принужден был подойти и наклониться, чтобы расслышать. Из этого рассказа мы узнали, что, войдя, господин Дарзак запер дверь на задвижку и подошел к письменному столику. Он остановился посреди комнаты, а Дама в черном, немного левее, собиралась пройти к себе, когда все и случилось. Комнату освещала только свеча на ночном столике слева, недалеко от Матильды. Внезапно в тишине раздался треск мебели, заставивший обоих поднять головы и взглянуть в одном направлении. Чувство страха охватило их сердца — треск исходил из стенного шкафа. Затем все смолкло. Они переглянулись, не осмеливаясь или, быть может, не в силах произнести ни слова. Треск показался им неестественным, и раньше они его не слышали. Господин Дарзак двинулся было к шкафу, находившемуся в глубине комнаты справа, но был пригвожден к месту новым треском, еще более сильным, чем первый. На этот раз Матильде даже показалось, что шкаф движется. Дама в черном хотела крикнуть, но не смогла и в безумном страхе нечаянным движением руки опрокинула на пол свечу именно в тот момент, когда из шкафа появился какой-то темный силуэт, и Робер Дарзак, издав отчаянный крик, бросился на него.

— А лицо этот силуэт имел? — перебил ее Рультабиль. — Ах, мама, почему ты не разглядела его! Вы же убили тень! И кто мне докажет, что эта тень была Ларсаном? Ведь ты не видела его лица. Вы, может быть, не убили даже и тени Ларсана!

— Нет, — сказала она глухо и просто, — он умер.

«Но кого же они тогда убили, если не его?» — спросил я себя, глядя на Рультабиля.

Если Матильда не видела его лица, то она слышала его голос. Он и сейчас еще звучит у нее в памяти. И Бернье тоже слышал этот голос и узнал его — ужасный голос Ларсана, голос Бальмейера, который во время безжалостной борьбы угрожал своему сопернику: «Сейчас я до тебя доберусь!» И голос Робера Дарзака, простонавший едва слышно: «Матильда!»

Ах, как он звал ее из глубины ночи, будучи уже почти побежденным! А она? Она могла только звать на помощь, которой не могла оказать и которой ждать было неоткуда. И тут раздался револьверный выстрел, заставивший Матильду дико закричать, как будто он поразил именно ее. Кто умер? Кто остался жив? Кто сейчас заговорит? Чей голос она услышит? И вот заговорил Робер!

Рультабиль еще раз сжал Даму в черном в своих объятиях и почти отнес к дверям ее комнаты.

— Иди, мама, отдохни, — сказал он, — оставь меня Мне предстоит хорошо потрудиться. Для тебя, для господина Дарзака и для меня самого.

— Не покидайте меня. Я не хочу оставаться одна до возвращения Робера! — воскликнула она, полная ужаса.

Рультабиль обещал, уговорил ее отдохнуть и собрался уже покинуть ее комнату, как вдруг кто-то постучал в дверь, выходившую в коридор, и мы услышали голос господина Дарзака.

— Наконец-то, — сказал Рультабиль и открыл дверь.

Нам показалось, что вошел мертвец. Никогда еще я не видел, чтобы лицо человека было более бледным, более обескровленным и безжизненным.

— Итак, все кончено, — сказал он и опустился в кресло, которое перед этим занимала Дама в черном.

Затем поднял глаза на свою жену.

— Ваше желание выполнено. Он там, где вы и хотели.

— Вы видели его лицо? — тотчас же спросил Рультабиль.

— Конечно, нет, — ответил Робер Дарзак, — неужели вы думаете, что я стал бы заглядывать в мешок?

Я решил, что Рультабиль придет в отчаяние, однако вместо этого он горячо пожал ему руку.

— Не видели? Это прекрасно. Сейчас самое важное не в этом. Необходимо замкнуть круг, и вы сможете нам помочь, господин Дарзак. Подождите немного.