Платина и шоколад - Чацкая Настя

Интересно, как они отреагируют на тот факт, что их подруга будет жить по соседству с заклятым врагом всей троицы?

Всего факультета.

Всего мира, кажется.

А декан продолжала давить на воспалившуюся мозоль со спокойной размеренностью:

— В определенные дни вы будете патрулировать школьные коридоры с девяти до одиннадцати вечера, — она постучала кончиком пера по чернильнице и подняла брови, заметив выражение лица Гермионы. Трактуя его по-своему. — В этом нет ничего сложного, не беспокойтесь. Вам позволят использовать стандартный набор безопасных заклинаний. Их список уже обозначен в Башне старост.

— В Башне, — отрешённо повторила Грейнджер, кивая. Стараясь, чтобы взгляд был осмысленным.

В душе она действительно понятия не имела, что ей делать. Как себя вести.

Потому что.

Кажется, Малфоя даже устраивала его позиция. Вечная свита, которая таскается за ним в лице Крэбба и Гойла. Безмозглые кретины, умеющие лишь гыкать на остроты своего предводителя.

Нужны ли они ему на самом деле?

Нужны.

Он привык выигрывать на контрасте. И на влиянии усопшего отца. За душой у него не было ничего, кроме яда и самомнения, которое в размерах превысило бы весь Хогвартс со всеми его башнями раза в четыре.

— Относительно графика... — Минерва отложила перо и чинно сложила руки. — А, впрочем, это мы обсудим, когда придёт мистер Малфой, и я провожу вас в...

Словно по мановению волшебной палочки дверь за её спиной без стука отворилась.

И снова это отвратительное ощущение в животе, похожее на то, что Гермиона испытала, когда её метла впервые рванула в воздух на уроках с мадам Трюк.

Лёгкий приступ необъяснимой паники.

Точнее, вполне объяснимой неприязни. Если бы потребовалось, Гермиона смогла бы объяснить своё учащённое сердцебиение и ледяные подушечки пальцев. Но не сейчас.

Сейчас она принялась судорожно пересчитывать мозаику портретов, бубнящих со стены за спиной профессора.

Шаги его были практически бесшумны, и Гермиона скорее почувствовала, чем услышала — Малфой вошёл в кабинет.

Она терпеть не могла терять контроль над ситуацией. И поэтому происходящее злило до зуда где-то за ушами. Захотелось сжаться, чувствуя пресс взгляда у себя между лопаток. Сжаться и затопать ногами от обидной злости, сверлящей в затылке.

Но, конечно же, Грейнджер молчала. Только быстро облизнула губы и замкнулась. Действительно ощутила это физически.

И ещё.

Она чувствовала, как он приблизился к столу профессора МакГонагалл. Видела, как Минерва следит за ним настороженным взглядом, однако с вежливой улыбкой. Создалось ощущение, будто Гермиона участвует в каком-то несерьёзном, комичном эксперименте. Краем глаза заметила, что Малфой остановился чуть поодаль.

Гермиона повернула голову, взглянув на него и приподняв подбородок.

Казалось, температура воздуха в кабинете упала разом на несколько десятков градусов по Цельсию, стоило их взглядам на секунду пересечься. И вдруг душащая рука отпустила, позволяя вдохнуть.

Малфой.

Это тот самый Малфой, что в прошлом году. Ничего нового, ничего серьёзного. Кроме того, что невооружённым взглядом было заметно — его основательно потрепало. Но он остался тем же. Та же дешёвая неприязнь и дорогой лоск. Уставший взгляд и тени под пустыми, ледяными глазами.

И море. Чертово море похабного цинизма.

Он фыркнул так, будто не стоял перед заместителем директора школы. Так, будто учуял своим чёртовым носом фарс.

— Я опоздал, — просто сказал он и перевёл взгляд на МакГонагалл. — Профессор Снейп задержал меня в Большом Зале. Сообщил, что вы и... староста девочек, — последние слова он выплюнул, словно они шевелились ядовитыми пауками на языке, бросив ещё один быстрый насмешливый взгляд в сторону Гермионы, — будете ждать меня здесь.