Разорванная цепь - Влад Тарханов (2014)

Меня зовут Павел Полянский. Сейчас я иду вдоль перрона и нервно оглядываюсь. И у меня на это есть все причины. Я уже третий день в бегах. Почему ВДНХ? Да никакого значения не имеет, где и на какой станции меня найдут. Но если найдут, мне крышка. Извините, что я так нервно разговариваю, вот вклинился в авторский текст, не дожидаясь его комментариев, а что делать? Он бы точно начал описывать станцию, проходящие мимо вагоны, роспись на стенах, ну, хотя бы те граффити, которые не успели стереть станционные смотрители. А я хочу успеть рассказать вам свою историю. Успеть, потому что мне кажется, что хоть кто-то должен ее узнать прежде, чем меня найдут и убьют. Черт меня подери! Я хочу рассказать вам простую историю человеческой жадности и глупости. Нет, не в назидание, а просто так. Чтобы оставить после себя хоть что-то. И пусть этим что-то будет как раз моя история.

Павел закурил, потом посмотрел на табличку, на которой сигарета была перечеркнута красной полосой, с сожалением вздохнул и откинул курительный агрегат подальше. Рассказать как-то связанно не получалось. Он хотел начать рассказ с самого детства, чтобы вместить в него как можно больше, но понимал, что на такой рассказ его времени может и не хватить. А надо бы ухватить суть, рассказать самое важное, то, что будет отличать его историю от миллионов историй людей, которых убивают – ежесекундно в этом слишком перенаселенном людьми мире.

Он уже собирался начать рассказ, как подошел состав. Людей было много. Но давка еще не ощущалась. Все-таки не час пик. Павел подождал, пока все зайдут, и, когда двери вагона уже начали закрываться, рванулся, протиснулся, придержал дверь плечами, заработал еще один синяк, но влез в вагон. Дверь захлопнулась с явным облегчением, а Павел остался смотреть на станцию, которая убегала из-под его взгляда – поезд набирал скорость. Кажется, никто на станции так и не обратил на бросок Павла никакого внимания, никто не бросился за ним, никто не прореагировал на необычный поступок молодого человека. И это было хорошо. Паша не знал, сколько он еще будет петлять так по городу, сбивая с толку преследователей, не знал, сколько он сможет продержаться в этом стремительном и шумном людском потоке, который люди называют Москвой.

Всего третий день. Но оба моих убежища, случайных, но, тем не менее, убежища, уже накрылись. Как они узнали о них? Теперь я не знаю, к кому мне податься. Вокзалы? Уверен, что они перекрыты. А из города, поймав такси или частника? Рискованно. Наверняка, они держат и выезды под контролем. Не просить же таксиста запихнуть себя в багажник? Глупо. Попробую что-то рассказать, пока есть время на рассказы. Все равно занять себя в вагоне больше нечем.