Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Нет, – покачал он головой. – Я просто пытаюсь помочь, как я и сказал. Мы можем поработать над этим прямо здесь. Если что-нибудь случилось, мистер Каллен, я уверяю вас, что смогу помочь. Если она пропала, или ее ранили…

– Вы ничем не можете мне помочь, – отрезал я, прерывая его.

– А русские? – спросил он, с подозрением сузив глаза. – Вы что-то сказали о русских…

– Я хочу моего адвоката.

– Прекрасно, – сказал он, останавливаясь на середине предложения.

Он сунул фотографию назад в карман и улыбнулся.

– Знаете, мистер Каллен, правда всегда торжествует. И в конце дня правда – это то, что даст вам свободу.

Он повернулся и вышел. Тюремщик отвел меня назад в камеру. Я всю ночь ходил по ней, взбешенный, пытаясь рассортировать то, что он мне сказал. Он подобрался так близко к правде, чтобы я успокоился, и моя паранойя выросла еще больше. Нам нужно было разрешить все это дерьмо насколько возможно быстро, прежде чем его подозрения возрастут до такой степени, что вмешается полиция, а я знал, что это убьет всех нас.

Каким-то образом наступило следующее утро, и я пристально смотрел на дверь, ожидая человека с завтраком, но сильно удивился, когда дверь открылась, вошел тюремщик и сообщил, что меня вызывают на слушание. Он сопроводил меня в зал суда, где уже ждал адвокат. Я увидел, что в зале сидит Эсме, слабо улыбнувшаяся и помахавшая мне.

Через несколько минут назвали мое имя, и мистер Риччи встал, заявив, что меня неправомерно задержали, и нет необходимости держать меня под арестом. Судья, похоже, сомневался, главным образом из-за моей фамилии, но в конечном итоге согласился. Он приказал выпустить меня под залог пяти тысяч долларов, и направились туда, где меня регистрировали. Они начали процесс освобождения, пока Эсме выплачивала залог. Я просидел там почти час, у меня еще раз сняли отпечатки пальцев и сфотографировали, чтобы убедиться, что я все еще тот же самый ублюдок, и задали мне столько же вопросов на выходе, сколько задавали на входе.

В конце концов, они закончили, и мне разрешили одеться в свою одежду, отдали личные вещи, конфискованные при аресте, кроме фальшивого удостоверения личности. Выйдя на улицу, я заметил встревоженную Эсме. Я подошел к ней и вздохнул.

– Ты напугал меня, малыш, – тихо сказала она, гладя меня по щеке. – Не делай так больше, слышишь?

– Спасибо, – тихо сказал я. – За то, что вытащила меня, и все такое.

Она улыбнулась, покачав головой.

– Ты впервые попал сюда. Давай надеяться, что мистер Риччи будет таким же удачливым с моим братом и мужем.

– Как они? – спросил я. – Б…ь, где они?

– Здесь. Фактически, вы были в одном здании, но не встречали друг друга, потому что были в одиночках. Их слушание на следующей неделе. Улики против твоего отца намного сильнее, чем против Алека. Но адвокаты уверены, что их обоих выпустят под залог, и, похоже, что против Алека статью изменят, но они не так уверены по поводу Карлайла.

– Б…ь, – сказал я, тряхнув головой. – Так они пробудут там как минимум всю следующую неделю?

Она кивнула.

– К несчастью, – прошептала она. – Поехали домой. Мы что-нибудь придумаем.

Я пошел за ней к машине и залез на пассажирское сиденье. Она завела машину и отъехала от тюрьмы. Всю дорогу в машине царила тишина. Похоже, что все сдвинулось в мертвой точки, и, пока мы проезжали по аллее в нескольких кварталах от дома моих родственников, где когда-то счастливо жила моя семья, мне показалось, что все, наконец, забылось. Я понимал, что то, с чем я оказался лицом к лицу, не будет легким, и я должен буду пойти на большой риск, чтобы спасти ее, но я был готов пожертвовать всем.

И похоже, я точно знал, что должен сделать…