Год наших тайн - Сарина Боуэн (2014)

Я вошла в комнату. Новостной канал работал с выключенным звуком. Но бегущая строка внизу экрана гласила: «Шокирующие новые улики, найденные в подвале. Дж. П. Эллисон признает себя виновным. Ему грозят 25 лет тюрьмы».

– О боже, – произнесла я, не отрывая глаз от экрана.

– Хрена себе, – Бриджер подошел и встал у меня за спиной, положив руки мне на плечи. – Что сие значит?

– Суда не будет, – сказала я. – А гражданские иски заведомо проиграны. Мне нужно найти работу. И придется остаться в Харкнессе на летний семестр.

– Почему?

– Нужно набрать как можно больше кредитных часов, пока он не потерял все.

– Добро пожаловать в мой мир, – сказал Бриджер, целуя меня в затылок.

– Есть же финансовая помощь, – заметил Энди.

– Знаю. Как-нибудь прорвемся. Я часто об этом думала. Радует то, что большую часть средств он заработал в НХЛ. А это все-таки не кровавые деньги.

– Разве акт распоряжения имуществом касается платы за твое обучение? – спросил Энди.

– Представления не имею. И спросить толком не у кого.

– Пошли. – Бриджер потянул меня за руку. – Сейчас завтракать. Беспокоиться потом.

– Ночью ты говорил, что беспокоиться будем утром.

Он ущипнул меня за попу.

– А утро начинается после завтрака. И сегодня я собираюсь поесть в столовой, как нормальный студент, потому что Люси сейчас как раз идет в школу, а провожает ее Эми. В столовой можно заказать омлет, и я его хочу.

– Ты сегодня заберешь Люси? – спросила я, топая за ним в его комнату.

– Да, мэм. После того как схожу в жилищную службу магистрантов.

– А можно я поеду с тобой к приемным родителям, помогу забрать ее вещи?

– Было бы здорово. Пошли есть омлет.

Глава 20. Фрикадельки и мебель

Скарлетт

После завтрака я заставила себя с час посидеть в библиотеке. Потом позвонила своему знакомцу, компьютерному гику Люку.

– Послушал разговорчик, который я тебе скинула?

– Играешь главную роль в детективном сериале? – спросил он. – Ну-ка признавайся.

– Хорошо бы, – засмеялась я. – Теперь я хочу избавиться от насекомых. Можешь почистить мой телефон?

– Ну конечно! Я работаю с одиннадцати до шести. Приноси в любой момент.

Продолжая улыбаться, я вошла в свою комнату в Вандерберге. В последние дни я там почти не бывала, только забегала переодеться. Когда я открыла дверь гостиной, обе Кэти оторвались от учебников.

– Привет, девчонки! – Поскольку до экзамена оставалось семьдесят два часа, меня не удивило, что они сидят дома и занимаются.

Удивило меня то, что обе молча уставились на меня.

– Что случилось? – спросила я, сбрасывая куртку.

– Утром в маникюрном салоне мы видели новости, – сообщила Кэти-Блондинка.

Ах, черт.

– Новости? – переспросила я. Как будто изображать дурочку имело смысл.

– Там была твоя фотография, – продолжала она. – Шеннон.

Тяжело вздохнув, я села на коврик напротив Кэти-Блондинки.

– Ну да. Ладно. Я сменила имя.

– Ты нам врала, – сказала Кэти-Блондинка. – Почему?

– Потому что мой отец… – На этом слове я споткнулась. Я еще не до конца свыклась с мыслью, что он мне не отец. – Я – не он. А многие этого не понимают.

Они молча таращили глаза.

– Он, э-э… утром признал себя виновным.

Еще одно изменение в миропорядке, с которым нужно свыкнуться. И можно не изводить себя вопросами, что такого случилось. Раз он публично признал, что виноват, я могу не ломать голову каждый день, пытаясь понять, правда ли это.

– Ты не из Майами-Бич, – сказала Кэти-Конский-Хвост. – Я так и думала, ты недостаточно загорелая!

Я покачала головой.

– И ты не была на домашнем обучении! – взвизгнула Кэти-Блондинка.

Я еще раз покачала головой: