Траектория полета - Карен Уайт (2019)

Мейси помчалась к дому, но, поскользнувшись на сырой траве, жестко упала на колени и ладони, расцарапав их о крупный песок. Пытаясь подняться, она увидела краем глаза, что Джорджия бежит вдоль ульев, и только спустя долю секунды поняла – зачем. Деду удалось выбить огонь из зажигалки. Он уже подносил огонь к картонке, когда Джорджия добежала до него и выбила зажигалку – однако загоревшаяся полоска осталась в другой его руке.

– Не мешай! – завопил он высоким и пронзительным голосом, словно зверь, пойманный в капкан. – Я должен защитить свою семью!

– Бабушка умерла. А Берди все вспомнила. Больше некого защищать!

Дедушка испустил стон боли и скорби, поразивший Мейси в самое сердце. Он снова схватил раму и размахнулся, занося ее для очередной атаки на улей. Угол тяжелой деревянной рамы ударил Джорджию в висок. Она тихо упала, будто кто-то дернул ее за ноги. Дедушка этого не видел. В светлых волосах Джорджии расплывалось алое пятно крови.

– Стой! – закричала Мейси, с ужасом глядя на темное облако пчел, закрывшее ей дорогу к Джорджии. Вспомнив про открытое окно, она повернулась к дому и завопила изо всех сил, зовя Лайла на помощь.

Дедушка не обращал на нее совершенно никакого внимания, будто унесся в свой собственный мир, существующий по правилам, известным ему одному. Не сумев выбить бокс из улья рамой, он бросил ее на землю, поднял повыше зажженную полоску картона и стал искать дымарь. Запнувшись о канистру, он пошатнулся и выронил зажженный картон.

Словно в замедленном движении Мейси увидела яркое пламя, падающее на землю.

– Нет! – Мейси не понимала, крикнула она это слово или оно просто вспыхнуло в ее голове. Надеясь успеть, пока огонь не достиг пропитанной бензином земли, она бежала изо всех сил, но ноги будто налились свинцом, а воздух стал плотным, как вода.

Пчелы жалили ее голые руки, ноги и лицо, и она почти ощущала, как яд разливается по телу, словно бензин по земле. Едва она добежала до Джорджии, как трава полыхнула, и жар опалил ей лодыжки. Мейси приподняла сестру и потащила ее к дому, прочь от пчел и огня.

Она остановилась у заднего крыльца, не в силах идти дальше. Шея распухала, стало трудно дышать. Перед глазами все расплылось, как бывает между пробуждением и сном. Мейси подумала о спящей наверху дочери, которую не могла сейчас покинуть. Ни сейчас, ни потом, никогда. Подумала о Лайле и о том, как не хочет умереть, не сказав, что любит его. И о Джорджии.

Из последних сил она посмотрела на дедушку. Он стоял на коленях перед ульем, рукой хватаясь за грудь. Мейси попыталась окликнуть его, но ни звука не выходило из распухшего горла. Она упала на траву рядом с сестрой, которая лежала пугающе неподвижно, и кровь струйкой стекала ей в ухо. Чувствуя холодную росу на шее и руках, Мейси смотрела в ярко-синее, стремительно тускнеющее небо.

– Мейси!

Лайл.

– Мейси, открой глаза. Я здесь. Открой глаза!

Но она не могла, темнота спускалась слишком быстро. Она ощутила, как что-то потянуло ее за юбку, затем ударило по бедру.

– Мейси, дыши! Ты можешь дышать?

Она глотала воздух, как будто долго была под водой и только что вырвалась на поверхность.

– Слава богу, – выдохнул Лайл, укладывая ее голову себе на колени. Она почувствовала поцелуй на своих губах, потом он мягко опустил ее на траву. – Я должен осмотреть Джорджию… «Скорая» уже едет. Я велел Бекки вызвать «911» и бежать к соседям.

Мейси кивнула. Слова не проталкивались в горло. Она ощутила пустоту там, где только что был Лайл, услышала вой приближающихся сирен. Она смотрела в небо и видела дедушку таким, каким его помнила: в шезлонге под старой магнолией, смотрит на своих любимых пчел. Закрыв глаза, Мейси подумала о чайнике, и в ее воображении осколки собрались воедино, трещины исчезли, и пчелы вновь закружили в вечном полете.

Глава 40