Дракон и жемчужина - Лин Джинни (2012)

Бывшая «драгоценная супруга», размышлял Ли Тао. Женщина, уже ничего не значащая в тайных интригах и заговорах при дворе нынешнего императора. Наложница, былой покровитель которой давно покинул мир живых, отправленная в отдаленное имение у реки, чтобы провести остаток дней в изгнании. Символ отошедшей в небытие империи. Так зачем вдруг она могла понадобиться старому лису Гао?

Ли Тао чувствовал, что здесь таится какая-то хитрость, какой-то подвох, однако впервые в жизни он действовал вопреки своим чувствам. Таинственное послание содержало предупреждение, но было в нем и нечто большее. Нечто очень похожее на обещание. Обещание того, что воинственный наместник пожалеет, если не предпримет решительных действий. Имя бывшей «драгоценной супруги» пользовалось широкой известностью в Поднебесной. Лин Суинь.

На пике популярности прекрасной наложницы при столичном дворе Чанъаня о ней ходило множество самых невероятных слухов. Роковая соблазнительница, очаровательная и завораживающая, самая красивая женщина в Поднебесной. В золотой век царствования императора Ли Мина умы и сердца поэтов и придворных были прикованы к Лин-гуйфэй, из которой людская молва и всеобщее поклонение сотворили богиню.

Во время своего первого появления при дворе Ли Тао посчастливилось мельком увидеть прекрасную госпожу Лин. Жажда и желание, охватившие его тогда, оказались внезапными и всепоглощающими. Он был юн и горяч, им двигали самые честолюбивые стремления – молодой воин хотел признания, уважения, власти. Однако даже сейчас, почти десять лет спустя, при виде Лин Суинь в нем пробудилось слабое эхо того самого, почти позабытого желания.

Вначале Ли Тао решил, что старым лисом овладело страстное стремление обладать этим запретным цветком, женщиной, которую он столько лет видел во дворце императора и которая была для него недоступным объектом губительной страсти. Возможно, Гао хотел стать единоличным владельцем ее запретной красоты и немеркнущего сияния ее божественной славы. Однако вскоре цзедуши перехватил убийц, тайком пробиравшихся по берегу реки, поспешно отправленных старым царедворцем по ее душу.

Наемники пали в бою, лишив Ли Тао возможности их допросить. Последний из них сам бросился на собственный меч, чтобы избежать плена. Очевидно, это были не простые наемники – чтобы нанять столь преданных воинов, требовались не только немалые деньги, но и влияние. Получалось, что госпожа Лин по-прежнему обладала известной ценностью. Мятежный военачальник желал ее смерти, кто-то другой, по-видимому не менее могущественный автор записки, хотел, чтобы Лин Суинь осталась жива, а он, Ли Тао, оказался в центре чужой интриги.

Наместник присел за стол и задумчиво потер пальцами переносицу, надеясь избавиться от гнетущих его дум. Куча бумаг на столе – требования явиться к императорскому двору в Чанъань – лежала на самом верху. Под ними – другие приказы с грозным оттиском императорской печати.

За последние годы некогда незыблемая власть императора пошатнулась, в то время как находящиеся в подчинении цзедуши пограничные армии стали только сильнее. Растущий дисбаланс пугал императорских чиновников при дворе, заставляя их изо всех сил стремиться ограничить власть военных наместников. Будто покалечив здоровую руку, можно спасти больную.

Ли Тао игнорировал столичные повеления и указы. Еще покойный император приказал ему всеми возможными силами защищать переданный его попечению военный округ. И военачальник продолжал оставаться верным воле покойного господина, пусть это даже означало неповиновение императору Шэню и кучке его сующих нос не в свое дело чиновников. Он охранял границы и поддерживал мир в провинции, жестко подавляя возможные очаги возмущения и содержа воинские формирования в состоянии боеготовности. Ли Тао планомерно создавал собственную армию.