В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

Мы бросились искать решение. Ведь Кейт может вскоре умереть или, что менее вероятно, выздороветь. В любом случае мы упустим возможность просканировать пациента в вегетативном состоянии. Я посмотрел на экран компьютера, который мы собирались использовать, чтобы показать Кейт фотографии ее друзей, и на моих глазах он переключился в режим экранной заставки. Шел тысяча девятьсот девяносто седьмой год. По экрану двигались разноцветные окна-квадратики. Красные, синие, зеленые и желтые – межгалактические плоды воображения инженеров «Майкрософт» летели на меня и проносились мимо. Мы покажем Кейт компьютерную заставку! Красочная, подвижная картинка на дисплее подходит идеально. По крайней мере, мы узнаем, попадает ли информация от глаз к мозгу.

Мы уложили Кейт в сканер и включили перед ней на экране заставку: разноцветные квадратики ударили по сетчатке девушки, активировали ее зрительный тракт и зрительную кору головного мозга. Потом мы дали Кейт отдохнуть. Выключили заставку, накрыли лицо девушки легкой тканью, чтобы спрятать ее глаза от света, и снова включили сканер. И так несколько раз. Заставка, ткань, заставка экрана, ткань. В конце концов мы получили ответ на наш вопрос. Визуальная кора Кейт оживала всякий раз, когда мы показывали ей экранную заставку, и возвращалась к относительному бездействию, когда ее лицо закрывали тканью. Визуальная информация доходила до мозга Кейт. Ее мозг, по крайней мере, «мог видеть».

Пришло время задать главный вопрос. На мониторе, прикрепленном над ложем сканера, мы высветили два набора изображений: четкие и расплывчатые лица. Кейт отвезли обратно в палату, а мы принялись анализировать данные. Мы не знали, чего ожидать, но полученные результаты нас ошеломили. Веретенообразная извилина в головном мозге Кейт чрезвычайно энергично отреагировала на изображения лиц. Более того, картина активности была поразительно похожа на то, что мы и другие исследователи наблюдали у здоровых и осознающих реальность пациентов.

Мы чувствовали себя астрономами, которые в поисках внеземной жизни посылают сигнал глубоко в космос. Только мы посылали сигнал глубоко во внутренний космос. И получили ответ! Первый контакт состоялся. Однако что это означало? Была ли Кейт в сознании, несмотря на отсутствие всяких внешних его проявлений? Этот вопрос будет мучить нас еще почти десять лет.

Простых ответов мы и не ждали. Сознание обычно делят на два вида: бодрствование и осознание реальности. Когда вас вводят в общий наркоз, вы погружаетесь в состояние, напоминающее сон. То есть вы больше не бодрствуете. В то же время вы перестаете осознавать, кто вы, где находитесь и что с вами происходит. Таким образом, вы теряете осознание реальности.

Компонент бодрствования относительно легко понять и измерить – если глаза открыты, значит, вы бодрствуете. С осознанием реальности дело обстоит гораздо труднее. Как его измерить? Пациенты в серой зоне, как, например, Кейт, прекрасно подходят для иллюстрации этого обстоятельства. Она бодрствовала, в чем у нас не имелось никаких сомнений, потому что ее глаза были открыты. Но осознавала ли она реальность?

Поскольку Кейт не реагировала на свет и звуки, а также на любые многочисленные попытки привлечь ее внимание, доктора решили, что она не осознает реальность. Ее самоощущение было «стерто». Примерно как у пациентов с болезнью Альцгеймера, которые постепенно перестают понимать, кто они и где находятся. Однако положение Кейт виделось нам еще хуже. Пациенты с болезнью Альцгеймера (по крайней мере, до наступления последних стадий заболевания, когда больные порой впадают в некую форму вегетативного состояния) все же сохраняют ощущение, что существуют, даже когда забывают, кто они. У них остается, пусть слабая и искаженная, связь с внешним миром. Мы предполагали, что у Кейт все связи с миром разорваны целиком и полностью. Она себя ничем не ощущала.