Эля дома - Ali Beisenov, Julia Beisenov (2021)

В середине января наш юрист написала мне следующее сообщение: "В декабре опубликовали в Бюллетене ВС РФ обзор практики по международным усыновлениям. Практика почти всегда положительная, отказывают очень редко. По поводу Германии. Согласно Обзору, в Германию усыновили 5% детей. Кроме того, описываются многократные случаи, когда в заключениях, выданных усыновителям, дается согласие на усыновление детей, например в возрасте до 3-х лет, а желают усыновить 3,5 – 4-х летнего, из-за чего отказы. Надо будет внимательно смотреть все ваши документы. Либо бывают случаи, что ребенок не предлагался на усыновление российским кандидатам и т.п." Меня данные, с одной стороны, порадовали: иностранные усыновления продолжаются. С другой стороны, насторожили, ведь Данику уже 3 года, а по общим предписаниям усыновленный ребенок должен быть младше уже имеющихся минимум на год. В качестве исключения нам выдали заключение на ребенка в возрасте трех лет. А Эле в апреле будет уже 4, и российскому судье может оказаться без разницы, что на момент выдачи заключения Эле было три года. А сейчас оно, мол, уже негодно. Попросила агентство повысить планку. Они подняли до 5 лет, т.к. когда Эле стукнет 4 года, фактически она будет находиться на пятом году жизни. Замечательно. Но для изменения заключения надо заново переоформлять некоторые из документов. В общем, вновь – "ночь, улица, фонарь, аптека". Мне достался бесценный муж, который меня за мои походы к нотариусам все еще не задушил. Сегодня, 21 января, получила информацию, что досье усыновителей готово к отправке в Россию. Бинго номер 6, ага.

Постскриптум. Не знаю, читается ли между строк, но должна сказать, что мне весь процесс, несмотря на сложность, доставляет глубокое удовлетворение тем, что я иду своей тропой. Ведь чтобы не выгореть на тернистом пути, важно гореть тем, что делаешь. А я сейчас делаю именно то, о чем давно мечтала и что должна сделать. Это внутреннее чувство правильности и осознание, ради кого все это, как маяк впереди, придают силы и держат цель в фокусе. Так что – да, оно не просто, и преград множество, но это моя дорога, и я пройду её. Я дойду до моей дочки!

23 января 2015. Опять двадцать пять.

Планировала сегодня поделиться с вами своим воздушным настроением по поводу того, каких продвижений нам удалось добиться. Не успела. С утра меня за ноги, да головой об землю. Сад мой выжжен, и внутри пустота.

Тая написала, что их семья забирает Элю. Пишет, что когда она рассказала своей старшей дочери обо мне, та неожиданно объявила о принятом ею твердом решении взять Элю под опеку. Мол, она, как оказалось, уже заканчивает ШПР, и муж ее тоже согласен.

Я написала Тае эмоциональное письмо о степени моей фрустрации. О том, что наше досье уже практически "на взлете". О пройденном пути и свернутых горах. О моем чувстве к Эле. О сложности и самого ребенка, и его лечения для ее дочери. О том, что в Германии у ребенка больше шансов и на восстановление, и на социализацию. О том, могут ли они обратить свое внимание на кого-то, кроме Эли. И о том, что весь наш процесс усыновления завязан на конкретном ребенке, и мы не можем выбрать другого (теоретически пакет документов не привязан к Эле, практически же – нам пошли навстречу ради ребенка со сложной судьбой. И если сейчас все отменится, агентство больше не позволит нам искать другого, а усыновить того, кого предложит агентство, мы не готовы, наверно. Помимо прочего, мне очень важно, чтобы ребенок "лег на душу". Только тогда я могу годами вытягивать его и переносить все трудности адаптации). А также о том, что это просто разобьет мне сердце.