Шатун - Александр А (2019)

Вернувшись на кухню, Алеша сел снова за стол напротив своей бабушки. Взяв в руку предварительно скрученный в трубочку блин, ложкой нанёс на него варёную сгущёнку. С большим блаженством вкусив блин, он запил его чаем. Спустя несколько минут в замочную скважину входной двери кто-то вставил ключ, тихо его поворачивая, замок начал производить характерные щелчки, работающие на открывание.

– Бабушка! Кто там пришёл? – спросил Алёша у бабушки.

– Не знаю. А ты сходи посмотри.

Алёша, положив откусанный блин на тарелку, вышел в коридор. Он замер на месте, смотря вперёд. Человек зашёл и устремил свой взгляд на Алёшу. Они стояли неподвижно, смотря друг на друга. У обоих по щекам потекли слёзы. Спустя ещё мгновение Алёша ринулся вперёд, бегом он прыгнул в объятия этому человеку и, всхлипывая, произнёс:

– Мамочка, мамуля! Немного помолчав, он вновь произнёс. Я тебя никогда больше никуда не отпущу! Ты поняла меня? Никогда!

– Я знаю это, сыночек, знаю, – прошептала ему на ухо Люба.

Светлана наблюдала за ними, облокотившись плечом о дверной проём кухни. Она улыбалась, и слёзы скатывались по её щекам. Она пока что не смирилась с потерей сына и с случившимся, целый месяц она размышляла над произошедшим. Светлана была счастлива, что Люба в итоге осталась жива, когда ей вновь позвонили из полиции и сообщили, что Люба и Потап находятся в больнице, а её сын вообще в крайне тяжёлом состоянии, она чуть не сошла с ума в первую очередь от непонимания и во вторую от шока, после того как ей объяснили всю произошедшую ситуацию. Ей пришлось съездить в Псков на один день, пообщаться со следователем и навестить своих детей в больнице. Потап находился в тяжёлом состоянии и не приходил в себя, а, увидев Любу и то, насколько она пострадала от всего, ведь шрам на её шее навряд ли заживёт очень быстро, она не смогла найти слов, а только вновь упала на колени перед ней, произнеся слова: “Прости. Прошу тебя, прости, доченька, я не могла и предположить”. В течение всего месяца она вспоминала свою жизнь и все свои ошибки, связанные с воспитанием детей, и тем, насколько она летала в облаках, думая, что всё делает правильно, и не замечая роковых ошибок и того, что происходит на душе у её собственных детей. Прошёл всего месяц, но она поняла, что очень любит обоих своих детей в любом случае, но, несмотря на произошедшее, ещё потребуется какое-то время, чтобы полностью адаптироваться к новой жизни.

– Ну что! – произнесла Светлана с улыбкой, – давай раздевайся! А то блины стынут! Сказав это, она отпрянула от проёма и последовала внутрь кухни для того, чтобы налить ещё одну чашку чая.

Люба сняла верхнюю одежду и обувь, затем прошла для начала в ванную комнату, для того чтобы помыть руки, прежде чем зайти на кухню. Всё это время Алёша находился рядом с ней, не отходя ни на шаг. Он столько всего хотел ей рассказать, что не знал, с чего начать, будто боялся, что не успеет, и мама вновь пропадёт. Вместе они прошли в кухню и сели за стол, Люба почувствовала приятный аромат бергамота, и в её желудке немного заурчало.

Светлана заметила, что Люба намеренно не стала снимать с шеи шёлковый шарф, по-видимому, для того чтобы не травмировать психику Алёши. Да, это ещё много лет будет напоминать им всем о том, что произошло.

– Мама, а почему ты не сняла свой шарф? – произнёс Алёша, сделав глоток чая.

Люба и Светлана понимающе переглянулись.

– Ой, он такой красивый и удобный, что мне захотелось его оставить, – ответила Люба, придумав это на ходу. – А что, разве не красивый?

– Красивый, красивый. Мама, ты кушай блинчики, они очень вкусные, бабушка очень старалась, когда готовила их.

– Да, очень старалась! – подтвердила Светлана, улыбаясь.