Невинные - Джим Чайковски, Ребекка Кантрелл (2015)

Он слегка приоткрыл плотные портьеры, впустив в лабораторию узкий луч утреннего солнца, и дрожащими руками положил сверток в пятно света на каменной столешнице. Сам он встал по другую сторону, так, чтобы его тень даже краешком не задела поверхность предмета. Сняв с пояса острый тонкий нож, Ди разрезал воск и алый шнур. Потом с величайшей осторожностью развернул ткань, белые кусочки воска отделились от нее и осыпались на стол. Солнце, сиявшее в эти ранние утренние часы над Чехией, озарило то, что скрывалось в коконе из воска и ткани: дивный самоцвет величиной с ладонь алхимика, переливающийся изумрудно-зеленым блеском. Но это был не изумруд.

— Алмаз, — прошептал Ди в безмолвии лаборатории.В подземной комнате снова стало тихо, когда существо, сидевшее под колоколом, отшатнулось прочь от того, что сияло на столе. Взгляд твари загнанно метался из стороны в сторону, а солнечный свет, отражавшийся от самоцвета, бросал мерцающие зеленые отблески на оштукатуренные стены. Джон не обратил ни малейшего внимания на страх пленницы и внимательно посмотрел на алмаз, в самом сердце которого ворочалась чернильно-черная мгла. Она была текучей, словно смесь дыма и масла, — живое существо, заключенное внутри алмаза, точно так же, как демоническая тварь была заключена под колоколом.

Хвала Господу за это.

Он коснулся холодного, как лед, самоцвета кончиком пальца. Если верить легенде, камень был добыт в глубочайших копях Дальнего Востока. И подобно всем великим камням, он нес на себе проклятие — так гласила молва. Люди убивали ради того, чтобы завладеть им, и умирали вскоре после того, как самоцвет попадал в их руки. Более мелкие алмазы, добытые из той же жилы, украшали короны чужеземных властителей, но этому не была уготована столь пустая и суетная судьба,как его собратьям.

Ди осторожно поднял зеленый алмаз. Прошли десятилетия с тех пор, как камень высверлили изнутри. Два ювелира лишились остроты зрения, создавая внутри сияющего зеленого камня полость при помощи крошечных алмазных сверл. Крошечное отверстие закрывала костяная пластинка, такая тонкая, что почти просвечивала насквозь. Кость была похищена более тысячи лет назад из гробницы в Иерусалиме — это была последняя подлинная частица земного тела Иисуса Христа. Или по крайней мере считалась таковой.

Джон закашлялся и, ощутив во рту металлический привкус крови, сплюнул в деревянное ведро, стоящее у стола.

Недуг, пожиравший его изнутри, в последние дни мучил его почти непрерывно. Ди боролся за каждый вздох, гадая, не будет ли этот вздох последним. Легкие вздымались и опадали в груди со свистом и хрипом, словно порванные мехи.

Приглушенный стук в дверь заставил алхимика вздрогнуть, камень выскользнул из его пальцев и упал на деревянный пол. Вскрикнув, Ди быстро нагнулся за зеленой драгоценностью. Камень упал на пол, но не раскололся.

Боль пронзила сердце Джона, отдаваясь в левую руку. Он сполз на пол, прислоняясь к массивной ножке стола. Мензурка с желтой жидкостью упала на доски и разлетелась вдребезги.От краешка медвежьей шкуры, лежащей на полу, поднялся дымок.

— Мастер Ди! — послышался из-за двери юношеский голос. — Вам плохо?Щелкнул замок, дверь распахнулась.— Не подходи... — с усилием выдавил Джон. — Вацлав...

Но юноша уже вбежал в лабораторию, спеша на помощь наставнику, и поднял Джона с пола.

— Вы заболели?

Исцелить недуг Ди было не под силу даже самым могущественным алхимикам при дворе императора Рудольфа. Джон пытался сделать вдох, пока юноша поддерживал его. Наконец кашель утих, но острая боль в груди не ослабела, как это бывало прежде. Юный подмастерье осторожно провел пальцами по лбу Ди, стирая липкий пот.