Потерянные души - Дин Кунц (2010)

В номере мотеля Даггет слышал водопады двадцать четыре часа в сутки даже с закрытыми окнами. Он говорил, что звук этот его успокаивает, действенностью не уступая колыбельной.

– По-прежнему спишь крепко? – спросил Фрост, когда они направлялись к выходу из парка на Беапо-лейн[22].

– Как младенец, только от этого звука встаю, чтобы отлить, шесть раз за ночь. Но я так хорошо выучил маршрут от кровати до унитаза, что мне даже не нужно просыпаться, откликаясь на зов природы.

Компания «21-й зеленый век», занимающаяся поисками эффективных альтернативных источников энергии, не загрязняющих окружающую среду, на три месяца арендовала небольшой домик, в котором и поселился Фрост. Существовала эта компания только на бумаге, и Фрост не подыскивал участки для последующей покупки, пусть и заявлял, что занимается именно этим, но хозяину дома заплатили вперед, а в современной Америке этого вполне хватало, чтобы отпали все излишние вопросы.

И лучшего камуфляжа, чем слово «зеленый», в эти дни просто не существовало. Если человек работал в компании, в название которой входило вышеуказанное слово, это характеризовало его как ответственного, сердобольного, дальновидного, высокоморального гражданина, автоматически причисляя его к хорошим парням. Ирония судьбы, но Фрост действительно принадлежал к хорошим парням, хотя его совершенно не волновало, сколько углекислого газа попадает в атмосферу при каждом выдохе.

– Будь я сексуальным маньяком, – изрек Фрост, – то колесил бы по стране, прикидываясь борцом за сохранение окружающей среды, носил бы одежду, изготовленную из соевых бобов. Женщины не просто бросались бы в мои объятья, каждая вручала бы мне топор, чтобы я ее убил.

– Мне для этого одежда из соевых бобов не требуется, – ответил Даггет. – Перед моими естественными феромонами женщины устоять не могут.

– Да? Они у тебя в баллончике-спрее или во флаконе с шариком?

Дом, который арендовала компания «21-й зеленый век», располагался на Беапо-лейн, напротив парка.

– Пошли, – продолжил Фрост. – Проверим компьютер, поглядим, где сейчас чиф Хармильо, потом, возможно, последим за ним.

Бунгало с двумя спальнями обставили со спартанской простотой, но, по крайней мере, в комнатах было чисто.

Когда они проходили по гостиной и столовой, направляясь на кухню, где стоял ноутбук Фроста, Даггет отметил: «Здесь даже мебель шейкеров[23] кажется декадентской. Кровать с гвоздями тоже имеется?»

– Нет. Зато есть плетки с шипами, если возникнет желание себя высечь.

– Может быть, позже. Пока ты будешь проверять Хармильо, я позвоню Мумо, чтобы узнать, сообщил ли информатор что-нибудь еще по этому делу. Я не возражаю против того, чтобы лететь спиной вперед или головой вниз, но вот полет вслепую мне совершенно не нравится.

В Бюро они подчинялись непосредственно Морису Мумо. Полностью его звали Сент Морис Мумо. Его отец, активист движения чернокожих, сменил фамилию Джонсон на Мумо, а мать, набожная католичка, настояла на том, чтобы сына назвали в честь одного из немногих чернокожих святых. У высоченного, как дерево, Мориса Мумо кожа, волосы и глаза цветом практически не отличались. Он закончил юридическую школу Йельского университета и в присутствии посторонних не сказал бы подчиненному ни единого грубого слова. Зато наедине поливал совсем другими словами, да так, что мало не казалось.

И пока Фрост сидел у ноутбука и проверял, где в последнее время успел побывать Хармильо, Даггет говорил с Мумо по спутниковому телефону, то и дело вставляя в разговор слово «сэр». Оборвав связь, он подошел к столу.

– Мумо говорит, что завтра сюда приезжает Казначей.

На лице Фроста отразилось удивление.

– Нет, не в твою келью, – уточнил Даггет, – но куда-то в окрестности Рейнбоу-Фоллс, хотя точного места они не знают. Он прилетит вертолетом из Биллингса[24].

– Зачем?

– Они не знают. Возможно, для того чтобы посмотреть, на что потрачены его денежки.