За век до встречи - Лайза Джуэлл (2019)

– Такое красивое платье… – бормотал Гидеон заботливо. – Хорошо, что оно почти не испачкалось. Ну вот и все!.. – Он с торжеством улыбнулся. – Ты выглядишь замечательно. Никто ни о чем не догадается.

Она снова кивнула и поморщилась, чувствуя, как отвратительная, липкая жидкость стекает по внутренней стороне бедра между бельем и резинкой чулок.

– Мне нужно… помыться, – с трудом выдавила она.

– Конечно. Разумеется. Но сначала я хотел бы как-то отметить сегодняшний день. Оставить знак. – Он распахнул пиджак, достал из внутреннего кармана какой-то небольшой металлический предмет, тускло блестевший в полутьме, и Арлетта негромко ахнула, испугавшись, что ее испытания на сегодня не закончились.

– Сейчас, сейчас… – пробормотал Гидеон и, открыв одно из лезвий перочинного ножа, принялся срезать бугристую кору со ствола дерева, за которым они стояли. – На память… просто на память… Пусть это будет наш маленький секрет.

И пока Арлетта отстраненно молчала, Гидеон, сопя, принялся что-то вырезать ножом на обнажившейся белой древесине. Закончив, он достал коробок спичек и зажег одну.

– Вот, смотри! – сказал он, опустив ладонь на ее обнаженное плечо.

Арлетта повернулась к дереву.

На нем было вырезано довольно большое сердце с инициалами «А» и «Г» внутри. Под сердцем она разглядела римские цифры XX – двадцатый год.

Содрогнувшись, она поспешно отвела взгляд.

– Тебе не нравится?

– Я иду в дом, Гидеон. Мне нужно привести себя в порядок, – холодно отчеканила она. – Потом я поеду к себе.

– Но, Арлетта, как же вечеринка?! – возразил он почти умоляющим тоном. – Это же и твой день рождения!

– Мне наплевать на вечеринку. Я еду домой.

– Но что я скажу Летиции? Лилиан? Твоим подругам?..

– Меня это не касается. Придумай что-нибудь.

И, подобрав подол своего белоснежного платья, Арлетта решительно зашагала через лужайку к особняку, где горели огни и гремела музыка, хотя при каждом шаге ноги у нее подгибались, а руки тряслись. Войдя в дом через дверь для слуг, она спустилась в цокольный этаж, закрылась в первой же попавшейся ванной комнате и долго, с ожесточением терла себя вонючей и грубой мочалкой.

«Милая мамочка!

Прости, что так давно не писала тебе «настоящих», больших писем. Мне трудно даже передать, насколько я занята. Здесь в Лондоне не соскучишься. Я очень много работаю и так много развлекаюсь, что у меня почти не бывает свободных вечеров. Когда же – очень редко – такой вечер выдается, я обычно засыпаю, прежде чем успеваю добраться до стола и взять в руки перо. Все ли у тебя благополучно? Этим летом погода стояла просто замечательная, и я надеюсь, что ты достаточно часто ходила на пляж. Я все время вспоминаю о тебе и о тех долгих днях, которые мы проводили с тобой вдвоем. Сейчас мне кажется, что это было очень, очень давно, быть может – в какой-то другой жизни…