С момента публикации статьи Хардина, явившейся основанием для длительного доминирования в науке и политике теоретических предположений о том, что только частная или государственная собственность способна обеспечить рациональное использование ресурсов, произошел существенный прорыв в теории управления природными ресурсами. Эмпирические исследования, с одной стороны, наглядно продемонстрировали возможность устойчивого коллективного пользования пастбищными угодьями и другими природными ресурсами; с другой стороны, показали, что земельные ресурсы, находящиеся в частной собственности, не всегда используются эффективно и характеризуются экологической устойчивостью. Контраргументы теории «трагедии общественного» или так называемой «дилеммы коллективного действия» обоснованы многочисленными теоретическими и эмпирическими исследованиями, представляющими различные школы социальных наук – от теоретиков, работающих над развитием теории игр, до социальных антропологов, рассматривающих процессы управления ресурсами с эмической точки зрения, т. е. точки зрения актора, живущего в определенном культурном контексте.

В экономике предположение Хардина о неизбежности истощения коллективно используемых ресурсов принято объяснять, исходя из так называемой «дилеммы заключенного». Классическое объяснение этой дилеммы строится на анализе поведения двух подозреваемых, задержанных полицейскими и допрашиваемых в двух разных помещениях. У каждого из подозреваемых есть выбор – вступить в сотрудничество со следствием, признавшись в содеянном, и получить меньший срок или отрицать причастность к преступлению. Выбор последнего варианта одним из правонарушителей, тем не менее, оставляет возможность для второго вступить в сотрудничество со следствием и, таким образом, уменьшить свой срок заключения. В рамках данной концепции, как и во всей теории игр, каждый актор рассматривается как существо рациональное, т. е. предполагается, что каждый преследует собственную выгоду. Рациональным с точки зрения индивидуума в данном случае представляется максимизация собственного выигрыша, неизбежно ведущая к ущемлению интересов партнера. Единственно возможное в такой ситуации равновесие – это предательство обоих участников событий. Но поведение, рациональное для каждого из подозреваемых в отдельности, в итоге приводит к тому, что оба подозреваемых подвергаются наказанию. Если бы каждый из них выбрал менее рациональный с точки зрения индивидуума вариант – не сотрудничать со следствием, оба правонарушителя избежали бы наказания. Таким образом, индивидуально рациональное поведение оказалось нерациональным для правонарушителей вместе взятых. В этом и заключается «дилемма заключенного». Именно такая модель поведения первоначально проецировалась теоретиками, работающими в рамках теории игр, на поведение пользователей пастбищными угодьями. Предполагалось, что каждый из пользователей предпочитает максимизировать собственную выгоду, т. е. увеличивает поголовье до тех пор, пока пастбище не будет истощено.